Побег

Это снова походило на разговор на кухню, только почему-то на этот раз она чувствовала себя голой. Глядя в его серо-зеленые глаза, Вэл чувствовала себя парализованной каким-то коварным, медленно действующим ядом, который, казалось, разрушал всю ее защиту.

— Я хочу, чтобы ты был грубым, — выпалила она, запинаясь на словах и отводя взгляд от его лица. Думая обо всех тех случаях, когда она трогала себя в темноте, пока ее запястье не затекло, а клитор не заболел. Ее живот сжался. — Я могу кончить, только если будет больно.

Ее лицо тут же вспыхнуло. Она никогда никому не признавалась в этом, даже самой себе — по крайней мере, вслух. Но если она ожидала шокировать его, то была разочарована. Выражение его лица не изменилось. Опустив руку, он кивнул в сторону двери позади нее.

— Закрой и запри ее.

Вэл, которая не сдвинулась со своего поста у двери, медленно повернулась, чтобы закрыть дверь и задвинуть засов. Она напряглась, когда Илья обхватил ее за талию, прижимая к себе. Это не казалось особенно неудобно, но он был крупным мужчиной, и его руки сковали ее.

— Ты худая и очень бледная. На твоей коже легко появятся синяки.

Она сглотнула.

— Тогда не оставляй их там, где люди увидят.

Илья одобрительно рассмеялся, теребя жесткий воротник ее блузки.

— Это нужно будет снять. — Когда она не пошевелилась, он начал расстегивать пуговицы. Она застегнула их до самой шеи. Грубость его пальцев вывела ее из транса, и Вэл схватила его за запястья дрожащими руками, чтобы остановить.

— Н-не рви. Мне… мне нужна моя одежда для работы.

Илья даже не остановился, когда стряхнул ее руки, расстегивая все маленькие белые пуговицы, видневшиеся из-за округлого выреза передника, прежде чем отодвинуть ткань в сторону, чтобы обнажить ее уродливый, помятый бюстгальтер. Он провел руками по ее груди, а затем резко стянул чашечки вниз, обнажив проколотые соски, которые уже затвердели. Вэл напряглась, когда он скользнул подушечками больших пальцев по ее обнаженной коже.

— Я знал, что они будут розовыми.

Без предупреждения он схватил ее пирсинг и аккуратно повернул. Вэл взвизгнула, втянув воздух, отчего столкнулась с его грудью, когда он перекатил ее ноющие соски между пальцами. Никто не видел ее и не прикасался к ней так уже много лет. Боль нарастала в глубине ее горла, и она не знала, вызвано ли это желанием кричать или рыдать. Он был последним — единственным — кто заставил ее чувствовать себя так.

— Пожалуйста, — беспомощно пробормотала Вэл, даже не зная, о чем просит.

«Сделай так, чтобы это прекратилось. Заставь это исчезнуть. Заставь меня забыть».

Одной рукой Илья удерживал ее прижатой к нему. Другой пробрался под подол ее юбки. Когда он скользнул в нее двумя пальцами, она бы упала, если бы не твердость его руки у ее живота.

Если бы она не была такой мокрой, это оказалось бы больно. Но она уже потекла. Его толкающие пальцы заставили Вэл раздвинуть бедра, чтобы встретиться с его сложенной чашечкой ладонью, испытывая лишь малейший дискомфорт. Единственная стимуляция, которую она позволяла себе почувствовать до сегодняшнего вечера, исходила от ее собственной руки. Она могла заставить себя кончить только в темноте, после тех снов. Сны, которые заставляли ее просыпаться с криком, но оставляли боль между ног.

Ее зрение затуманилось, когда она невидящим взглядом уставилась на беспечных посетителей клуба. Их мир состоял из огней и пульсирующей музыки, но она была поймана в темный пузырь тишины, который терся о нее, как бархат, нарушаемый только ее тяжелым дыханием. Илья сжал пальцы внутри нее, издав низкий протяжный стон, добавив третий, когда массировал ее клитор плотными, яростными кругами. Она зашаталась, и он обнял ее крепче, издав отрывистый звук веселья.

— Нет, — захныкала Вэл, скользя дальше. Ее пальцы впились в скользкий материал его рукава, отчаянно царапаясь. Ее грудь была прижата к его руке. Она таяла: свеча, разгоревшаяся слишком жарко, по спирали превращалась в лужицы жира. — Пожалуйста.

— Бедная маленькая Банни, — грубо сказал Илья. Она чувствовала, как его эрекция прижимается к ее пояснице, давление было неумолимым. — Ты сводишь меня с ума. Вижу, для тебя прошло немало времени с последнего раза. Если я возьму тебя так жестко, как хочу, ты не сможешь ходить.

У Вэл подкосились ноги, и он рассмеялся.

Ее развернули, и Илья наполовину провел, наполовину пронес ее десять или около того шагов к своему столу, прежде чем приподнять ее за бедра и тяжело опустить на поверхность. Давление заставило ее бедра инстинктивно сжаться, и она ахнула, когда он накрыл ее рот, в то время как пальцами развязал галстук и расстегнул рубашку.

Он дернул ее запястья за спину, крепко связав их зеленым шелком. Зубами осторожно потянул за кольцо, пронзающее ее нижнюю губу, его руки быстро справились с узлом, когда он завязал его чем-то похожим на бант.

Когда ее руки были закреплены, Илья закатал рукава, обнажив татуированные руки и дорогие на вид часы.