Побег

Томину случалось пользоваться именем Знаменского как паролем - и обычно срабатывало. Сработало и на сей раз. Напоминание, что есть на свете хорошие люди, на минуту сбило накал злобы в Багрове. Параллельно присоединилось кичливое желание доказать свою отвагу.

Он отвел пистолет и внимательно посмотрел в щель. Гусев с участковым застыли в отдалении. Устраивая игру в прятки, Багров не обдумывал стратегии и тактики; ждал ходов противника. Ход сделан. Чем же ответить?

- Ладно. Одного пущу. Только руки из карманов вынь. Вынь, говорю!

Багров выбил подпорки, дверь открылась. Томин приостановился на пороге, привыкая к полутьме. Сквозь щели, окошко и худую местами крышу проникал лунный свет, давая разглядеть очертания предметов.

- Ну, чего ж ты? Заходи, раз такой смелый.

Томин вошел внутрь и увидел Багрова. Приспустив рукав полушубка, тот втянул в него пистолет; дверь он притворил, оставив лишь узкую щель для наблюдения. Затем рывком вскинул руку с пистолетом, и Томин оказался на мушке.

"Ну вот! Какого лешего я попер против предчувствия?!"

- Это новость, - сказал он вслух. - Как вы его раздобыли?

- Сам, голубчик, приплыл.

- Пистолеты сами не плавают. Сколько пуль в обойме?

- Всем хватит! Восемь штучек, как огурчики!

- Ваше счастье, что ни одной не истратили.

- Специально для тебя припас... Ну, давай, что ли, потолкуем. Как звать тебя, раб Божий?

"Замечательный диалог. Но рука у него постепенно устает, так что продолжим".

- Старший инспектор МУРа майор Томин.

- У Бога майоров нету, - с издевкой усмехнулся Багров. - Имя говори.

- Александр.

- Александр, значит... И что же такого пришел ты мне сказать, раб Божий Александр? Какое заветное слово?

Туманный световой шнур протянулся сверху и уперся в стену рядом с Багровым, расплывшись серым пятном. Это луна краем заглянула в окно под коньком крыши. Пятно будет постепенно перемещаться, примет прямоугольную форму и скоро высветит голову и плечи Багрова... который пока готов глумливо выслушать "заветное слово".

- Не к тому я Багрову шел с этим словом, - Томин уныло понурился... чтобы осмотреть пол возле себя; справа вырисовывалось что-то угловатое, зато слева было удобное пустое местечко.

- Ты считал, я сопливенький! - упивался Багров властью оружия.

- Да нет, всем известно, что Багровы лихих кровей. Я считал, Михаил Багров - мужик с крутыми заносами и запутался в своей жизни, дальше некуда. Не помешает ему человеческий разговор. А выходит, человеческий разговор вам без надобности. Зачем было меня впускать?

- Зачем?.. - он уже как-то подзабыл и, ища объяснения, напал на гениальную идею: - А вот пальну ceйчас - еще одна пушка моя. С двумя-то я всех порешу, сколько ни сбегись!

"Недурно... Впрочем, он пьяноват, да и луна слишком уж круглая".

- Значит, полагаете, я пришел сглупа?

- Ясно, сглупа. Те вон, - кивнул Багров на дверь, - поди, не сунулись!

- Ошибаетесь, Багров. Поверьте, я умею достаточно быстро падать, чтобы вы промазали - рука-то вон подрагивает. И умею, падая, выхватить оружие и выстрелить раньше, чем успеете вы.

То была чистая правда, и все мышцы уже изготовились, и место на полу присмотрено.

- Так за чем остановка, майор Александр? - вдохновился Багров. - Попытай счастья. Может, и поживешь еще. До полковников дослужишься. А я до своей черты дошел, понял? Что ты меня, что я тебя... Жалко, одно дело не доделал... а так все едино!

Томин задумчиво хмыкнул. Конечно, и луна, и водка, и оружие - все влияет. Но главный корень - безысходное отчаяние. А откуда оно?

- Вы, кажется, и впрямь хоть сейчас на тот свет...

- От этого света меня с души воротит! Ну, давай, кто кого!

Серый квадрат наползал на Багрова, но еще не вобрал его целиком. Томин надеялся, что противник не отодвинется в тень, что его удержит у двери стремление следить за Гусевым и Иваном Егорычем.

Кувырком кинуться на пол, выстрелить и попасть - не проблема. Но куда при этом угодит пуля, Томин поручиться не мог. Да убережет Багрова луна.

- Ладно, дуэль так дуэль, - притворно согласился Томин. - Но зачем торопить судьбу? Дуэль потерпит.

Три раза повторил он красивое словечко. Пусть проникнет в сознание ли, в подсознание Багрова - куда пробьется. Главное, что дано имя. Оно предписывает соблюдение определенных принципов. Оно подразумевает, что соперники достойны друг друга и равны.

И уже по праву дуэлянта (а не инспектора МУРа) Томин спросил:

- Скажите, почему вы не явились в милицию, хотя дали слово жене?

- Этого ты не трожь! - запретил Багров.

Но дуэлянт Томин не послушался:

- Она сидела там, в дежурной части, и ждала. Принесла какие-то трогательные свертки с едой... Потом мы стали собираться за вами. Майя Петровна увидела, как заряжают пистолеты, и помертвела.

"И я обещал не стрелять в ее мужа... Ах, чтоб меня ободрало - обещал не стрелять!"

- Я пришел образумить вас, Багров.

- Замолчи, майор.

- Нет, раз начал, то договорю. Я ведь побывал в колонии и добрался до Калищенко. Калищенко - мразь и подлый врун!

- Кончай! - почти взмолился Багров, не в силах перенести еще один нравственный переворот.