Побег авторитета

Ворона налетел на меня, и каким-то образом мы с ним выскочили из подъезда. Там между нами завязалась настоящая борьба. Ворона пытался выбить у меня пистолет. При этом он стал кричать:

— Вызовите милицию! На меня нападают!

Вот этого я не ожидал совершенно. Как же, криминальный авторитет, а сам обращается к милиции! Но, наверное, ему просто хотелось жить.

Я продолжал сопротивляться, но Ворона навалился на меня и прижал к себе. Я не мог вырваться. Тогда я, перехватив пистолет, нанес ему несколько ударов рукояткой по голове. Это в какой-то мере ослабило Ворону. Я быстро скинул его с себя и хотел бежать, но увидел, что к нам быстро приближается мужчина в гражданской одежде.

— Стой, стрелять буду! Милиция! — кричал он.

«Ну все, — подумал я, — попался! Как же так получилось?»

Я забежал в подъезд. Стоя там, я держал в руках «ТТ» и не знал, что мне делать дальше. Теперь мне казалось, что сейчас приедет группа захвата. Я рванулся к лифту, нажал на кнопку вызова. Поглядывая на дверь подъезда, я решил, что если появится мент, то я буду в него стрелять. Однако тот не появлялся.

Вскоре открылись двери лифта. Я забежал туда и поднялся на последний, восьмой, этаж. Теперь мне не оставалось ничего другого, как уйти через крышу. В три прыжка я оказался у чердачной двери. Но тут меня ждало разочарование. Дверь была закрыта мощной решеткой, на которой висел огромный амбарный замок. Я вытащил пистолет, но тут же понял, что пуля этот замок не собьет, а только наделает шуму. Мне казалось, что я слышу шаги снизу. Наверное, это идет группа захвата. Я опустился на ступеньки и схватился руками за голову. Все, жизнь моя кончена, теперь меня точно арестуют…

Но, как ни странно, в течение нескольких следующих минут слышалось какое-то движение, но ко мне так никто и не поднялся. Наконец минут через пятнадцать-двадцать я увидел, как на этаже появились люди в пятнистых бронежилетах, с автоматами. Скорее всего, это были спецназовцы.

— Стоять! Руки вверх! Ствол на землю! — раздался громкий приказ.

Бросив пистолет на пол, я ногой подтолкнул его к спецназовцам, а сам поднял руки. В следующее мгновение я уже лежал на каменных ступеньках лестницы, а сверху на мне сидели два спецназовца. Один из них защелкивал на мне наручники.

Потом меня вывели на улицу. У подъезда собралась приличная толпа. Там же стояло несколько милицейских машин, машина «Скорой помощи». Вероятно, Ворону уже загрузили туда. Народу было много, только того мента, который кричал мне, я не увидел.

Меня отвезли в ближайшее отделение милиции. Приехали оперативники. Меня сразу повели в «пресс-хату», там стали обрабатывать. То есть бить. Били меня долго.

— Будешь признаваться? — спрашивали они. А что тут не признаваться? Фактически я был взят с поличным. У меня были изъяты парик, «ТТ», рация — весь киллерский набор. Но я не признавался.

После второй серии побоев у меня не осталось сил. Я понял, что выхода у меня нет, и признался, что стрелял в Ворону, потому что он был причастен к взрыву, который произошел год назад у нашего подъезда, и к убийству Аркадия. А убить я его хотел, чтобы отомстить. Так мне сказали и оперативники, которые приехали в отделение.

— Ты же нормальный парень, — говорили они, — скажи, что решил отомстить! Много тебе не дадут, он же такой же бандит, как и ты! — Ведь Ворона был авторитетом, «крышующим» московский рынок. Так что в какой-то мере оперативники сочувствовали мне. И я решил поддержать такую версию, тем более что она была правдивой.

А на втором допросе, когда следователь сообщил мне, что парень, который кричал мне: «Милиция!», действительно был сотрудником милиции, но был в тот день без оружия. От злости я изо всей силы стукнул кулаком по столу. Господи, я бы мог спокойно уйти, и этот мент ничего бы мне не сделал! Почему же я струсил?! До сих пор не могу ответить на этот вопрос.

Так закончил свой рассказ Виктор и вопросительно посмотрел на меня.

Я слушал его очень внимательно. После окончания рассказа я помолчал и, немного подумав, сказал:

— Да, ситуация не из простых. Действительно сложная. Как же тебе не повезло с этим ментом!

— А кто знал, что у него ствола нет? — сказал раздраженно Виктор.

Я понял, что говорить на эту тему все равно что наступать на больную мозоль.

— Ладно, — сказал я, — нужно что-то придумывать. Конечно, плохо, что тебя взяли со стволом, париком и рацией. Это все отягчающие обстоятельства. Стопроцентно будет доказано, что ты участвовал в заказном убийстве.

— Но послушайте, — неожиданно сказал Виктор, — а что, если нам такую версию придумать? Был со мной еще один, неизвестный человек. Я стоял на шухере. Он стрелял, а потом исчез.

— Интересно, где же этот второй человек? Кто его видел? Тот милиционер, который тебя задержал, будет говорить, что видел только тебя, как ты боролся с Вороной. А второй где? Почему Ворона напал на тебя, а не на второго?

— Тот сразу убежал. А Ворона напал на меня, потому что подумал, что я тоже буду стрелять.

— Нет, в эту версию никто не поверит — слишком уж мифическая фигура этот второй! В суде тоже не дураки сидят.