Побег авторитета

Виктор опустил голову:

— Тогда, я считаю, нужно признаваться. Признаваться в том, что я убил гада, потому что он убил моего близкого друга. Аркадий действительно был моим лучшим другом! И я совершил акт мести.

— И ты думаешь, что суд это учтет и даст тебе небольшой срок? Его это совершенно не касается. Суду это все равно. Главное — ты убил человека.

— Да вы же читали дело… Он умер не сразу, а в больнице!

— Ну и что? Будет не убийство, а покушение на убийство. Ну, дадут тебе чуть меньший срок. Тут нужно придумывать что-то другое, более реальное.

Теперь я сидел и размышлял, как же строить защиту. «Стоп!» — остановил я себя. Меня неожиданно осенило:

— Ты сказал, что тебя взрывали год назад?

— Да.

— Ну-ка давай расскажи мне поподробнее!

— Тогда у нас были терки с одной северо-восточной группировкой. Мы одну торговую точку делили. Аркаша у нас бригадиром был, я под ним ходил. Жили мы вместе. В один из дней мы подошли к машине. Я сел за руль, Аркаша — на переднее сиденье. Я повернул ключ, и тут раздался взрыв. Каким-то образом меня выбросило из машины — моя дверь была открыта. А Аркашу разнесло на кусочки. Я остался жив, но почти четыре месяца лежал в больнице.

— А что у тебя было?

— Контузия серьезная. Крыша поехала…

— Погоди, вот это хорошо! Значит, был взрыв, у тебя была контузия, и у тебя была повреждена психика, — сказал я ему, словно растолковывая позицию нашей защиты. Виктор непонимающе посмотрел на меня.

— Все понял! Это прекрасно! — сказал я. — Завтра я приду к тебе в десять или одиннадцать часов утра.

Виктор с надеждой смотрел на меня.

Теперь мне все стало понятно. Вскоре я покинул следственный изолятор и мчался в ближайший магазин юридической литературы. Там я не нашел того, что мне было нужно. Тогда я поехал в «Медицинскую книгу». Там я купил несколько книг по психическим болезням. Мне необходимо было найти болезнь психики, которая могла возникнуть после того, как человек был контужен.

Я приехал домой и стал читать о различных психических расстройствах. Вскоре все стало на свои места.

На следующий день я поехал в Дорогомиловский суд, чтобы внимательно изучить дело Виктора. К моей радости, пролистав дело, я увидел, что никакой психиатрической экспертизы Виктору не делали. «Вот на этом мы и сыграем!» — подумал я.

На следующий день с утра я был в следственном изоляторе. Привели Виктора. Я дождался, когда конвоир выйдет, и тут же вытащил из портфеля две брошюры, подтолкнув их к Виктору. Тот внимательно прочел названия и усмехнулся.

— А при чем тут я? — спросил он. — Что-то не понимаю…

— А при том, дорогой мой, что у тебя два пути. Хочешь, — я достал Уголовный кодекс, — вот твоя статья: от десяти до пятнадцати лет. И, заметь, — тебе повезло, что тебя будут судить по старому кодексу, так как по новому срок по твоей статье — от двенадцати и выше. Мог бы и двадцатку получить.

Виктор заморгал, осмысливая услышанное.

— А второй путь, — я показал на книжки, — это путь к твоему освобождению.

— Я не понимаю, что делать-то надо? — спросил Виктор.

— Внимательно читать, как можно внимательнее! Смотри, ты был контужен. Припоминай — может, какие симптомы есть твоего болезненного состояния. — Я поднял голову кверху, показывая, что не исключено, что нас записывают и прослушивают.

Виктор какое-то время перелистывал книжечку, потом наконец все понял и улыбнулся.

— А можно мне их в камеру взять? — спросил он. — Мы их в камере почитаем, поговорим…

— Нет, дорогой, — остановил я его, — в камеру тебе эту литературу вообще проносить нельзя. Более того, и записывать тебе ничего на эту тему нельзя. Давай читай сейчас, при мне!

Виктор открыл одну из книжек и углубился в чтение. Я достал газету и тоже стал читать.

Читал Виктор чуть более часа. Затем он отодвинул книжки и сказал:

— Все, больше не могу! Устал! У меня уже глюки пошли. Мне кажется, что я уже на самом деле заболел!

— Хорошо, — улыбнулся я, — сделай перерыв. Можешь покурить.

Виктор достал сигарету, жадно затянулся.

— И что дальше мне делать? — спросил он.

— Как что? Книги читать, размышлять о жизни, о твоем заболевании.

— И что будет?

— Да ничего, кроме того, что на суде я попытаюсь доказать, что ты психически болен, — сказал я, пристально глядя Виктору в глаза. Он смутился от моей последней фразы. — Конечно, и от тебя будет многое зависеть. Эту идею нужно будет поддержать, доказать, что это правда.

Виктор закивал головой.

— А дальше — тебя поместят, видимо, на экспертизу. Если же экспертиза признает тебя больным, то будешь лечиться.

— И сколько я буду лечиться?

— А это уже зависит от твоего выздоровления. Но главное, что ты не будешь судим по этой статье, и тебе твоя десятка или пятнашка светить не будет. А через пару лет ты выйдешь на свободу. Конечно, если нам это удастся сделать.

— А от чего это будет зависеть?

— Это я уже буду объяснять не тебе, а твоим родственникам. — Под словом «родственники» я имел в виду его руководителей, того же Алексея.

Виктор кивнул.

— Я постараюсь, — сказал он.

— Да тебе стараться особо не надо. Просто внимательно прочти — и все.