Побег через Атлантику

– Да как тебе сказать, – развалился поудобнее Олаф, – скорее, плохо. Странное дело, скажу я тебе: замечено – у кого нет на горбу рюкзака с женой и сопливыми детьми, тот хуже борется за жизнь. Однажды мы спасали моряков с торпедированного сухогруза. Конвой даже не задержался, чтобы кого-то подобрать. Их эсминец брошенной на ходу сетью выловил, может, с десяток человек, и тоже вдогонку за остальными. Тогда мы выждали пару часов, а потом всплыли. Вроде бы и вода не холодная была, солнечно, не волна – одно название, а к кому ни подплывём – готов! Одного лишь живого нашли. В годах, с солидной бородой, да к тому же ещё и раненный – ребро сквозь кожу торчит, а он жив! Молодёжь восемнадцатилетняя сдалась, а он борется! Как так, спрашиваем? Отвечает: меня есть кому ждать. Не хочу огорчать!

– Хорош трепаться, – поднялся Вайс. – Если бы так было, то и вдов бы не было. Ты забыл, сколько русский проболтался в воде? – он взглянул на часы и протянул Климу вату. – Возьми для ушей. Пригодится, когда дизеля загремят.

– Так ведь тихо? – встал вслед за старшиной Клим.

– Пока. А когда наши вернутся, то сматываться будем полным ходом. Пора смену делать, пошли в машинное.

Машинное отделение – царство Сигарда Вайса. Здесь он преображается. Здесь он король. Клим глядит ему в спину, как он медленно и величественно идёт по узкому проходу и вытянутыми в стороны руками трогает пальцами шарниры клапанных коромысел. Делает это неспешно, внимательно растирая большим и указательным пальцами смазочное масло. Лёгким кивком головы выгоняет предыдущую вахту и, подхватив огрызок карандаша на верёвочке, записывает в регистрационный журнал остаток топлива, давление в насосах, напряжение в сети. Клим тихо идёт следом. Сейчас старшину лучше не трогать. Он выполняет обязательный ритуал, и от этого испытывает истинное наслаждение. В кубрике он нудился, сейчас же сама сосредоточенность. Тесное машинное отделение меняет и Олафа. Теперь он на удивление молчалив и, кивнув Климу на стальную, вытертую до блеска скобу, коротко бросает:

– Сегодня поучишься работать с задвижками выхлопных газов.

Клим удивлённо смотрит ему в лицо, и Олаф снисходит до терпеливой улыбки.

– Закрой рот, приятель. Ты похож на почтовый ящик.

Очень может быть. Работа с клапанами давления в цилиндрах – это уже высший пилотаж. Это серьёзное доверие. Дизеля – как две горные вершины, упирающиеся в закруглённый потолок, и они идут шаг в шаг по узкой горной тропе. Олаф взбирается на двигатель и зовёт Клима.

– Слушай и запоминай! Теперь ты отвечаешь за правый дизель.

Дальше он, широко жестикулируя, пускается в объяснения. Где следить за подачей холодной воды, что делать, чтобы ничего не перегрелось, как работать с вентилями. Но главное – задвижки выхлопных газов. Урок затягивается на час. Старшина Вайс не вмешивается, но Клим видит, что он прислушивается к каждому их слову. С ладоней Клима капает смачное масло, но, когда он потянулся к тряпке, Вайс взглянул на него с таким презрением, что он тут же опустил руки. А перехватив взгляд Вайса, не преминул задать ещё один урок Олаф:

– Масло – это кровь лодки. Настоящий механик слизывает её с пальцев. Это как у рыбаков: докажи, что ты истинный рыбак – съешь жменю червей! Мы – особая каста. Без права на ошибку. Для нас мелочи не имеют решающего значения, потому что мелочи решают всё! Даже капля масла.

Кажется, Олаф сел на любимого конька, и сейчас вахте предстоит выслушать парочку поучительных историй из его жизни, но неожиданно скрипит дверь. Сферическая переборка открывается частично, в щель пролезает нога, затем дверь распахивается, и появляется торпедист Дирк. Руки его заняты гроздьями бананов. Он осторожно укладывает их на ящик и снимает мокрую куртку.

– Привет, господа. Я просушу у вас, – Дирк набросил на цилиндр двигателя куртку. – Волна окатила плот, чуть не перевернулись.

– Как сплавали? – позабыв о Климе, переключился на торпедиста Олаф.

– Нормально, – сдержанно ответил Дирк. – Вот вам бананы. На ящиках эмблема Барбадоса. Кто только не помогает англичанам.

Протиснувшись боком, торпедист хотел выскользнуть из отсека, но его перехватил Олаф.

– Эй, ты, оглох? Расскажи, как сплавали на маяк?

– Да говорю же, нормально, – пряча взгляд, попятился к двери Дирк. – Добыли полную лодку продуктов. На одной сами, на другой коробки. Хорошо у них снабжают маяки.

– А как всё прошло? Что я из тебя клещами вытаскиваю!

– Да рассказывать особо нечего, – неохотно ответил Дирк. – Начудил, конечно, обер, но это уже пусть ваш Вилли рассказывает.

– Вилли? – недоумённо уставился на него Олаф.

– Угу.

Дирк всё-таки выскользнул за дверь, и Олаф растерянно обернулся к Вайсу.

– При чём здесь Вилли? Ты чего-нибудь понимаешь?

Клим тоже взглянул на старшину, догадавшись, что с юным Шпрингером что-то пошло не так. Если Дирк не захотел об этом говорить, то происшествие из ряда особенных, деликатных.