Побег из приюта

— Тише. Я снимаю наручники, Рик. Я высвобождаю тебя.

— О. . Чертовщина!. Почему я не могу ясно думать? И почему они связали меня?

— Я же говорила — прошептала она, качая головой.

Несколько слабых лунных лучей прорвались сквозь жалюзи и осветили пол. На прикроватном столике стоял поднос с едой, но он почти не чувствовал голода.

— Нельзя доверять смотрителю. Ты даже мне не должен доверять.

— Теперь это совершенно очевидно! Думаю, я понял это ещё тогда, когда увидел, как вы вдвоем воткнули иглу в лицо Пэтти.

Она выдернула ключи, и Рик оказался на свободе. Наручники со звоном упали на пол, и он попытался сесть, потирая натертые запястья.

— Он не просто так заставил меня это сделать, — тихо сказала она, вставая. — Именно это он и делает. Он не хочет, чтобы ты мне доверял. Не хочет, чтобы ты думал, что я хорошая, и он хочет, чтобы мы были соучастниками в его делах. Держит нас в страхе, что нас увидят. Мне все равно, кому из нас ты веришь. Это не имеет значения. Важно лишь то, что ты доверяешь себе.

— Сказала сумасшедшая сумасшедшему.

— Я не сумасшедшая, и ты тоже, — настаивала она.

Голубая вязаная шаль была накинута на плечи, и без бумажной шапочки она выглядела гораздо более по-человечески. Нормальной. — Хотела бы я рассказать тебе все. . Она крепко зажмурилась и захныкала, пот блестел на ее лице. — Всякий раз, когда я пытаюсь это сделать, мне кажется, что там позади парит чья-то рука, готовая ударить меня.

— Теперь ты действительно говоришь как сумасшедшая.

— Я не хотела, чтобы все так вышло, — сказала сестра Эш, снова опускаясь на колени. Она потянулась к его руке, но Рик вырвал ее. — Я сама не своя, Рик, и не была с тех пор, как начала здесь работать. Он пробирается под кожу. Контролирует. С помощью медицины, гипноза. . Разве ты не видишь, что он делает? Он изолирует тебя. Все — враги. Он надеялся, что несколько недель общения с другими пациентами заставят тебя сделать что угодно, чтобы уйти от них, но теперь, когда это обернулось против него, он оградил тебя от Кей и больше не позволит мне помогать тебе.

Он все еще пытался всё это понять, его мозг замедлился после наркотического сна. Она выглядела искренней, но это казалось безумием. Зачем надзирателю утруждать себя всеми этими хлопотами только для того, чтобы оградить его от всех, когда он мог приказать это с самого начала?

— Забавно, ты говоришь, что он не позволит тебе помочь мне, и все же ты здесь. Помогаешь мне.

— Не так, как он хотел бы, — поспешила сказать она. — Я пытаюсь помочь тебе бороться с лекарствами. Это лучшее, что я могу сделать. Здесь.

Сестра Эш сунула руку в карман платья, вытащила пригоршню таблеток и бросила их на матрас рядом с ним. — Я должна отдать тебе это.

Рик уставился на таблетки и почувствовал, как рот наполнился слюной. Очередная доза. Какого черта с ним случилось? Он ненавидел таблетки. От них его почти всегда тошнило. И вот он здесь, тянется к ним.

«Это мое лекарство, — услышал он свой странный детский голос. — Я должен принять лекарство».

— Нет! Медсестра рванулась вперед, выбивая их у него из рук. Они тихо рассыпались по потрескавшемуся кафельному полу. — Не бери их. С этого момента я буду приносить тебе подделки. Аспирин. Он может следить за мной… подсматривать. Боже, было бы намного проще, если бы я могла просто… — она вздрогнула, схватилась за голову обеими руками и сжала ее, глаза зажмурились так плотно, что по бокам потекли слезы. — Вот как он это делает, — процедила она сквозь зубы. — Проверяет меня. Проверяет тебя. Настраивает. Против. . Ах.

Она привалилась к койке, ухватившись за раму, чтобы не упасть.

— Господи, да что с тобой?»

— Ты должен выслушать меня, — прошипела она, шлепнув себя по виску с силой, которую Рик счел слишком сильной, для психически здоровой. — Ты должен выслушать меня, пока я не забыла.

Сейчас было неподходящее время для разговора, но он не знал, что делать. Она выглядела такой отчаявшейся. . Трясущийся. .

— Ладно, ладно, хватит себя бить! Что ты пытаешься вспомнить?

— Джослин, — сказала она. — Зови меня так. Это помогает мне вспомнить.

— Что ты пытаешься вспомнить, Джослин?

— Мэдж. — Она вскрикнула, как будто произнеся это имя, нож вонзился ей в спину. — Она покончила с собой, Рик. Это место подтолкнуло ее к этому. Это свело ее с ума. Смотритель давал ей лекарство. Тайно давал ей дозы. Она стала такой странной, такой другой. Не знаю, зачем он это сделал, может, чтобы помучить меня, но он довел ее до самоубийства. Таннер видел это. Он был там и это сломало его, так же как чуть не сломало меня. Мэдж не могла убить себя. Она бы не стала.

— Он что, загипнотизировал ее, чтобы она покончила с собой? Не знаю, смогу ли. . Если это так. . Боже, я не знаю, верю ли я тебе, — сказал он, медленно отходя от нее к стене. — Это кажется невозможным.