Побег (ЛП)

— Фу, — сказала Дезире. — Культура случайных связей все еще сильна. Как выглядят твои новые соседки по комнате?

— Лесбийская пара. Они обе работают в сфере технологии. На самом деле я не очень хорошо их знаю, но они кажутся нормальными — такими же нормальными, как и все в этом городе, — поправилась она, отводя глаза и не замечая хмурого взгляда Дезире.

— Это здорово. Эй, послушай — я ухожу, но удачи тебе сегодня вечером. Сегодня довольно прохладно. На переднем крыльце какие-то чудаки играют в шахматы, и они не заказывают ничего, кроме кофе, но все остальное довольно нормально.

— Шахматы? — повторила Вэл, побледнев.

— Да. Два старика. Черный и русский. Они иногда приходят сюда по вечерам и в основном просто заказывают кофе и десерт. Мартин ненавидит их, потому что они тратят чертовы часы, но они не подонки и, по крайней мере, дают хорошие чаевые.

Вэл тяжело вздохнула. Это не он. На мгновение она подумала…

«Невозможно, — напомнила она себе. — Он ушел навсегда».

Дезире все еще говорила.

— В последний раз, когда эти двое приходили, они сидели в моей части. Оставили мне двадцать долларов и записку, в которой было написано один-Д-четыре, Д-пять, два-С-четыре.

— Гамбит королевы, — тихо сказала Вэл.

— Что?

— Шахматная нотация, — объяснила Вэл. — Эта вступительная последовательность называется гамбитом королевы.

— Ух ты, посмотри на себя, — сказала Дезире. — Держу пари, если бы ты сказала этим двум чувакам, что ты фанат шахмат, они бы сошли с ума от радости. Возможно, тоже дали тебе больше чаевых. Я всегда слышу, как они говорят о том, что у молодежи в наши дни просто не хватает терпения для игры.

— Нет, — сказала Вэл слишком поспешно. — Я ненавижу шахматы. Это не мое дело.

Она сделала паузу. Почему это звучит так знакомо? У нее было странное чувство дежавю, как будто она уже проходила через все это раньше.

Дезире посмотрела на нее.

— Ладно. Думаю, увидимся завтра, Банни.

Что-то в ее тоне заставило Вэл поднять глаза, но ее лицо было нейтральным. И все же Вэл не могла избавиться от ощущения, что каким-то образом обидела девушку, хотя и не могла сказать, как и почему.

— Увидимся завтра, — кротко сказала она.

Дезире ушла, а Вэл закончила запирать свою сумку. Несмотря на то, что в комнате было тепло, она почувствовала озноб. Да, теперь она вспомнила. У нее был очень похожий разговор с Гэвином три года назад — я ненавижу шахматы.

(интересно, это они подарили тебе вкус к сражению)

Когда она посмотрела вниз, на ее руках появились мурашки.

Глава 3

Аметист

В следующие нескольких недель у Вэл выработалось что-то вроде рутины. Это не назовешь удобством — комфорт все-таки подразумевал некий уровень самопринятия, которого ей не хватало, — но заведенный порядок казался привычным, а Вэл уже давно не ощущала достаточной стабильности, чтобы чувствовать что-то близкое к обыденности.

Сан-Франциско был, в некотором смысле, идеальным местом, чтобы спрятаться. В городе, где идентичность являлась важной частью культуры, оказалось довольно легко стереть свою собственную. Вэл плыла, как человеческое бревно, на свою работу и обратно, затерянная в потоке повседневной жизни.

Конечно, так проходил не каждый день. Иногда она ходила в библиотеку в Гражданском центре и погружалась в книги о людях, которые были более испорчены, чем она. В другое время она добиралась до Ферри Билдинг, чтобы посмотреть, как туман стелется над водой, когда огни на мосту Бэй-Бридж мерцают, как светлячки в тумане. Но в основном она просто оставалась в своей комнате, не в силах избавиться от ощущения, что, если она проведет слишком много времени вне квартиры, случится что-то плохое.

Что именно это «что-то», Вэл понятия не имела, но она всегда ждала подвоха. Он больше не мог причинить ей боль, но было много людей, которые считали ее ответственной за то, что произошло, и еще больше тех, кто видел в ней объект своих собственных извращенных фантазий. Если бы кто-нибудь узнал, кто она на самом деле, ее новая попытка начать все сначала провалилась бы.

Она чувствовала, что за ней наблюдают. Даже в самых невинных ситуациях она чувствовала, что за ней следят. Вэл никогда не была уверена, смотрел ли на нее человек просто ради того, чтобы посмотреть, или думал, что ее лицо показалось знакомым, но, возможно, не уверен, почему. Ее история известна многим, и люди могли ее найти, как и узнать в лицо. Однажды кто-нибудь узнает слишком много, и ей снова придется исчезнуть. Мередит и Джеки пытались втянуть ее в свою жизнь, но Вэл знала, что они просто стараются быть милыми, и на самом деле в этом нет никакого смысла, кроме того, что ей просто придется снова уйти.

Это стало ее ошибкой в университете Халкион. Она была вовлечена. Она отдала слишком много себя, прекрасно зная, каковы будут последствия, и из-за нее погибли люди. Она плохой человек. Возможно, когда-то она могла бы претендовать на моральную высоту, но не сейчас. Гэвин позаботился об этом.