Побег на Памир

Вообще, развод в исламе вполне законное дело. Причем инициатива может исходить не только от мужчины, но и от женщины. И дело даже не в королевском указе о правах женщин. Об этом говорил еще пророк Мухаммед, и поэтому он вполне обыденное явление. Правда, в случае измены жены, мужчина может потребовать кроме развода и «побиение камнями». В принципе, тоже самое, может потребовать и женщина, но есть маленький нюанс. Побиение камнями может быть назначено по шариату за прелюбодеяние, если совершивший или совершившая прелюбодеяние состоит в браке. Но при этом оговариваются условия, которые делают применение смертной казни почти неосуществимым на практике. Прелюбодеяние непосредственно в момент соития должны наблюдать, как минимум четыре человека, обладающих безупречной репутацией и пользующихся заслуженным авторитетом. При этом если будут расхождения в показаниях свидетелей, они все они будут подвергнуты телесному наказанию. Но дело в том, что если показания четырех мужчин, чаще всего принимается на веру, потому, как шариатский судья сам мужчина, то показания женщин, чаще всего просто отвергаются. А кто еще будет давать показания против мужчины, только женщины.

С разводом же намного проще. По тому же закону, мужчина или женщина состоящие в браке, если хотят объявить о своем разводе, должны просто выйти на площадь и произнести три ритуальных фразы. То есть трижды объявить о своем желании развестись. Звучит это как: «Развод! Развод! Тройной развод!» Конечно, и здесь имеются свои нюансы. После каждого слова, тот кто требует развода, должен объяснить любому вопрошающему, почему именно человек требует развода со своим супругом. И если требования окажутся несостоятельными, или ложными, то Казий — общественный судья, может опротестовать требование. И есть еще один существенный нюанс. Дело в том, что женщина, выходя замуж, навсегда уходит жить к своему суженному, входя в его семью, и фактически отрекаясь от своей прежней. Не то, чтобы отрекаясь, но она уже не считается полноценной родней, хотя некоторые отношения и поддерживаются. Но дело в том, что оказавшись разведенной, не важно, по чьей инициативе, женщина оказывается фактически на улице. Дом где она жила до сих пор принадлежит мужу, дети по тому же закону — остаются с отцом. Бывшие родственники, то есть родители, конечно могут возмутиться подобным, но как правило если развода требует мужчина, то вина женщины доказана, следовательно она не нужна никому, не бывшему мужу, ни родителям. И ей остается либо уйти из деревни, либо, что чаще всего наложить на себя руки.

* Бола — мальчик.

** мир вам, и милость Аллаха.

*** владеющий каким либо мастерством. Можно так обратиться к взрослому мужчине.

Глава 15

-15

— Зарина, да успокойся ты ради Аллаха! Я пришел совсем по другому поводу!

— Какой у тебя может быть повод, старый развратник! Вся махалля*, знает, что ты почти каждую ночь бегаешь в вдове Фахритдина, да упокой господь его мятежную душу. И ты еще смеешь, что-то мне доказывать!

— Да нет же, сегодня как раз я приехал из своего дома. Ты, хотя бы взгляни на солнце, уже скоро полдень.

После последних слов, Зарина-апа, действительно бросает взгляд на солнце и несколько успокаивается.

— Ну, ладно. Будем считать что это была профилактика. Так, что ты хотел, старый развратник?

— Понимаешь Зария…

— Ты опять за свое? Сколько раз я просила тебя не называть меня этой коровьей кличкой. Я что похожа на корову? Почему ты сравниваешь меня с этой скотиной? Как ты вообще додумался называть меня этим словом?

— Ну, все-все, успокойся случайно вырвалось.

— Так что ты хотел?

— Твой воспитанник, хорошо работает на станке твоего мужа, а у меня есть заказ для него. Я решил открыть еще одну чайхану, на дороге в Файзабад, и мне нужны резные балясины, для оформления веранды.

— И ты, конечно же хочешь заполучить их бесплатно?

— Ну почему сразу бесплатно. Конечно же я оплачу его работу. По-родственному.

— По родственному это сколько?

— Ну… — Рахмдил Кушан почесал свой затылок сдвинув пакуль на лоб — Пять афгани.

— Пять афгани за балясину, которая стоит все пятьдесят?

— Побойся бога, Зарина! Какие пятьдесят? Ты же не думаешь, что они будут золотыми. Красная цена на базаре тридцать!

— Тридцать? И после этого ты вспоминаешь о золоте, и предлагаешь ему пять афгани? И с какого момента, он стал твоим родственником? Ты уже имеешь на него вид? Наверное намекаешь на свою Гюльчатай?

— Какой вид, причем здесь моя младшая дочь? Она только первые слова произносит, а ты так говоришь!

— Нормальная разница в возрасте, мне тоже было всего четырнадцать, когда я вышла замуж за своего супруга, которому исполнилось тридцать пять. Ну ладно, ладно, успокойся. Я пошутила. Так сколько ты говоришь они стоят?

— Да, тридцать, но ты учти, что это при условии что материал, на их изготовление полностью принадлежит мастеру, а я готов купить его сам, и даже привезти все сюда, за свой счет.

— Десять!

— Пять, зарина, это нормальная цена, для такой работы.