Побег на Памир

Вначале, я ставил в станок заготовку и обдирал его до нужных максимальных значений диаметров. Затем убирал подручник, на который опирается резец, при ручной обработке детали, вновь разгонял станок и вел роликом по копиру. В это время укрепленный на трубе резец, автоматически повторяя все мои движения, дорабатывал деталь, до нужных диаметров. Пройдя вдоль всей детали, я просто поднимал резец вверх. проходил всю деталь наждачной бумагой отшлифовывая ее и снимал готовую балясину с зажимов.

Если раньше у меня за день выходило две максимум три делали, то сейчас я в день не напрягаясь выдавал десять, а то и больше. И поэтому, когда в очередной раз к нам заехал Рахмдил-ака, и увидел меня прохлаждающимся дома, с местным Кораном в руках, то сразу же попытался наехать с упреками, что он ждет не дождется, когда наконец балясины будут готовы, а я маюсь от безделья.

Еще большим удивлением для него стало то, что весь заказ оказался выполнен. Причем так, что он долго с ошарашенным видом перебирал балясины, ища в них хоть какие-то отличия, друг от друга и не находил их. И именно это и стало для него самым большим изумлением. Еще большим удивлением стало то, что некоторые балясины оказались склеенными из нескольких кусков дерева, а затем обработанными на станке. Причем склейка оказалась настолько удачной, что показывала, весь рисунок дерева в самых выгодных местах. Да и клей из рыбьей чешуи хоть и провонял весь двор, при варке, но оказался настолько крепок, что я попытавшись сломать одну из балясин, после склейки, сломал ее в совершенно другом месте.

Рахмдил охая и ахая хватался за голову, разглядывая склеенные изделия и говоря, что такую красоту нельзя прятать под слой краски, а лак, слишком дорог. В итоге, заказал мне еще два десятка балясин того же типа, сказав, что склеенные все-таки пойдут под лак, только не для духана, а для украшения собственного дома. А для духана нужны балясины еще.

Стоило мне закончить с этим заказом, как Рахмдил, навалил еще работы. Правда в этот раз Зарина-апа, учинила такой скандал, что в итоге, за каждую балясину, выполненную мной, Рахмдил Кушан, скрепя сердце отдавал пятнадцать афгани. Как оказалось, он несколько сократил украшательство своего нового духана, а пустил часть изделий на продажу. А новый заказ, должен был пойти на нее полностью. Разумеется моя опекунша узнала об этом, и выторговала новую цену за мою работу. Я тоже был, более чем доволен. Согласитесь получать в день, не особенно напрягаясь до ста пятидесяти афгани, при средней зарплате разнорабочего в пятьсот, очень неплохая сделка. К тому же в моем возрасте попробуй еще найди эту самую работу с такой зарплатой, и вдобавок ко всему, мне оставались все отходы от деревообработки, а это значит, что я мог без зазрения совести топить печь не только в доме, но и в мастерской. А это по местным меркам, очень круто!

Мои недавние опасения в том, что мне придется пять раз в сутки читать намаз, оказались совершенно беспочвенными. Другими словами, сейчас пока су власти находился король Мухаммед Захир Шах, страна хоть и считалась мусульманской, но никакого обязательства соблюдать заповеди Корана от и до не существовало. То есть желаешь молиться пожалуйста, никто тебе не запрещает. Но вот насильно в веру тебя никто и не потащит. Король старался сделать Афганистан светским государством, а веру оставить тем, кому это нужно. Наверное именно поэтому, время от времени, местное духовенство устраивало мелкие заварушки, подавляемые полицией, «крестные» ходы и тому подобное. Но пока у власти находился Захир Шах, все это выглядело как-то не серьезно. Но Коран, все же был необходим. Правда мой собственный, сейчас лежал на дне сундука, рядом с папахой и рюкзаком, дожидаясь своего часа, а я читал местный, написанный арабской вязью на Пушту.

Язык оказался не таким уж и сложным, во всяком случае для того, кто знает таджикский, или хотя бы понимает его. Я относился как раз ко вторым. То есть, если тщательно и не торопясь подбирать слова я смогу объясниться. А так на слух вполне понимаю о чем говорят. Тоже самое и с пуштунским. После того, как я выучил местный алфавит, то прочесть, то, что написано оказалось довольно просто. Если конечно это обозначается типографским шрифтом, а не написано рукой. В последнем случае все сильно меняется. Когда-то читал, что скажем в Китае, где письменная речь обозначается иероглифами, кроме официального их начертания имеется еще до сотни так называемых «почерков» То есть в какой-то провинции или семье, принято иероглифы изображать несколько иначе, чем при официальной печати. Именно это называется — почерком.