Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру

Астероиды являются чрезвычайно важными объектами для научных исследований, поскольку могут нести в себе зачатки жизни; для долгосрочного освоения космоса они являются источником полезных ископаемых, которые в будущем могут быть использованы для строительства станций или звездолетов; и, самое главное, они могут столкнуться с Землей и уничтожить человечество. Такое четкое обоснование делает астероиды привлекательными для публики, и Голливуд регулярно пользуется этим интересом. Даже сам процесс отбора кандидатов для посещения будет ценным, поскольку потребует совершенствования наших возможностей по обнаружению и определению характеристик астероидов. Наконец, миссия позволит изучить реакцию человеческого организма на длительное пребывание в открытом космосе - одно из самых больших неизвестных препятствий на пути расширения присутствия человека за пределы земной орбиты, в том числе и на Марс.

Во время визита в Космический центр Кеннеди у президента было время только на одну экскурсию и фотосессию, и те из нас, кто работал над этой поездкой, в итоге рекомендовали ему посетить стартовую площадку компании SpaceX. Чарли не участвовал ни в подготовке речи, ни в ее планировании и не был в восторге, когда узнал, что Обама не будет осматривать комплекс “Шаттл”. Я защитил это решение, повторив, что смысл визита заключается в будущем, а не в прошлом, и он не стал добиваться изменения места встречи.

15 апреля 2010 года в Космическом центре имени Кеннеди президент Обама объявил, что к 2025 году США отправят астронавтов на астероид и восстановят капсулу Orion, которая должна была быть усовершенствована и использоваться в качестве спасательной шлюпки для астронавтов на МКС. Эти две существенные корректировки первоначального предложения были искренней попыткой найти компромисс, который позволил бы нам продвинуться вперед по другим важным элементам плана NASA.

Когда президент Обама закончил свое выступление, он сошел со сцены и подошел, чтобы пожать мне руку. Толпа все еще ликовала, и меня окружали доброжелатели, среди которых были Нил де Грасс Тайсон, Билл Най и астронавт Эд Лу. Улыбаясь и похлопывая меня по плечу, Обама спросил меня: “Как вы думаете, это поможет?”. Я честно ответил, что если это не поможет, то не поможет ничто.

К сожалению, я был прав. Ничего не помогло.

Ни то, ни другое предложение не успокоило оппозицию. Критика по поводу отсутствия цели сменилась критикой по поводу того, что это была не та цель, которую они хотели. Существующий электорат, изучающий астероиды, был слишком мал, чтобы повлиять на бюджет, а аэрокосмическая промышленная база заключила между собой и холмом договор о борьбе с аннулированием любых контрактов по программе Constellation, поэтому запуск Orion на существующей ракете-носителе был невозможен.

Несмотря на то, что сотрудники законодательного отдела Белого дома заявили, что они работали с демократами на холме и сотрудниками компании Lockheed, чтобы убедиться, что они согласны с корректировками плана, к моменту моего отъезда из Флориды мне стало ясно обратное. Я разговаривал с сенатором Нельсоном, генеральным директором Lockheed Martin и Чарли, и никто из них не считал, что слова президента что-то изменили. Сенатор Нельсон по-прежнему планировал лоббировать создание тяжелого транспортного средства, Боб Стивенс (генеральный директор компании Lockheed Martin) не собирался менять Orion, а Чарли понял, что мы собираемся отправить астронавтов на Марс.

Роб Наборс был связным Белого дома с Холмом и одним из наших ключевых контактов в администрации. Каждый раз, когда я видел Роба, он просил меня попросить сенатора Нельсона перестать ему звонить. Я неизменно отвечал, что нам было ясно, что решение президента вряд ли будет поддержано делегацией Южного конгресса, и ничто из того, что я могу сказать, не изменит этого факта. Только звонок президента или, возможно, вице-президента мог убедить сенатора Нельсона поддержать план. Он так и не смог добиться такого звонка, а сенатор Нельсон продолжал ему звонить.

Когда мы покидали мыс, Роб был так расстроен, как я его никогда не видел. Он сказал мне, что для моего собственного здравомыслия я должен уйти из аэрокосмической сферы. Он сказал: “Никто из этих людей не заботится о реальной космической программе; они - гадюки, а NASA - это гадючья яма”. У меня была прививка от многолетнего впитывания яда, но я понимал его разочарование.