Побег. По двум сторонам океана (СИ)

Из дома раздавался грохот, звон посуды, плач детей. Но дверь вскоре отворилась. Пьера, связанного и побеждённого, тащили солдаты. Экене даже не мог разглядеть его лицо. Брата быстро уложили на коня и умчались с ним. Шум разносился по всей улице, сбиралась толпа. Пользуясь замешательством солдат, державшим его, Экене вырвался из их рук и скрылся за домом. Там стоял мужчина в офицерском костюме и бубнил себе под нос:

— Дурак, зачем я отпустил его на крышу?

— Вы вместе с тем парнем? — спросил Экене.

— Да, Уэйт должен был убрать тех солдат. А теперь его ждёт расправа. Я слышал от тех солдат, что они повезли Уэйта на площадь, где собран их штат.

— А что за площадь? Где она находится?

Офицер быстро назвал площадь, выхватил поводья у стоявшего рядом мужчины, вскочил на его коня и умчался за солдатами. Экене только его видел. У него под рукой не было лошадей, ни своих, ни чужих, он отправился пешком.

Ещё долго раздавались выстрелы, доносившиеся с этой площади. На ней собрался не один десяток людей, если не сотня. Крики и визги доносились отовсюду. С трудом Экене протискивался сквозь людей, среди шума нельзя разобрать ни одного слова. Он слышал только дикий хохот, который раздавался в самом центре.

В центре, в первых рядах стояли Ричард и Анна, им до площади было быстрее, чем Экене. Был и тот офицер. Он стоял на стороне бунтовщиков. Экене протиснулся к ним и увидел их лица, содрогнувшиеся от ужаса. На площади к большому фонарному столбу был привязан Пьер. Только сейчас Экене смог разглядеть брата. Пьер стоял с закрытыми глазами, его лицо говорило одно — я скоро умру, он мысленно прощался с миром. Солдаты уставили ружья на Пьера. За его спиной была стена, возле неё никто не стоял из людей. Она была увешана пулями.

— Пьера убьют, — прошептали Ричард и Анна.

И словно, услышав их голос, командир махнул рукой. Несколько солдат быстро развязали его. Пьер открыл глаза и его взгляд встретился с Экене. Жизнь засияла в его глазах, он забрыкался. Но солдаты тут же закинули Пьера в военную телегу. Экене оставалось только наблюдать, как его брата снова увозят в неизвестном направлении.

— Не сидится этому паршивцу спокойно, дурак, — ругнулся Экене.

— Сколько ты сейчас пропустил, — сказала Анна. — Говорила, лучше сиди на баррикадах. Эх, всё равно Пьеру ни ты, ни кто-либо из нас нее смог бы помочь.

— Я хотел его остановить, но опоздал на минуты, — вздохнул Экене.

Пьер был пойман солдатами. Куда его увезли — никто не знал. Но одно известно было точно — Пьера просто так никто не отдаст. Он преступник, мятежник.

— Вы командир повстанцев? — сказал Экене офицеру, стоявшему возле Ричарда и Анны. Тот кивнул. — Куда повезти моего брата? — офицер недоумённо посмотрел на него. — Да, тот парень мой брат как бы странно не говорилось, — пояснил Экене. — И зову я его Пьер, а не Уэйт. Куда его повезти?

— Не знаю. Не знаю, может, помесят в тюрьму, может в другое место. Но на волю не отпустят за “пожалуйста”.

— Тогда я буду сражаться с вами, — заявил Экене. — Без Пьера я не покину поле боя.

Офицер внимательно осмотрел Экене. Ему не нужны были бойцы, неумевшие воевать. Ему нужны были воины.

— Стрелять из ружья или револьвера умеешь?

— Пробовал. Умею.

— Так умеешь или пробовал?

— Второе, но я справлюсь, — заявил Экене, — пытаясь вспомнить, когда последний раз он брался за ружьё.

Но офицер всё же разрешил ему остаться. Его уговорила уверенность Экене. Экене готов был пойти в бой прямо сейчас, но он ничего не знал про Пьера. Пришлось ему, Анне и Ричарду возвращаться на баррикаду. Там стояла тишина, правительственные войска находились далеко. В углу было сложено оружие, повариха приготовила товарищам ужин. Но в Экене ничего не лезло. Пьер не давал ему покоя.

— Козёл, придурок, мерзавец, чем он только думать? Где его голова? — распекал он Пьера. — Несколько месяцев места себе не находить, переживал, что с ним, потом узнал, что болеть чахоткой. Приехал, обрадовался, что жив. На те! Пьер Лоре —революционер! Приехал, называется, к тяжелобольному человеку.

— Жаль, нет Дениса. Ему твои речи как услада для ушей, — усмехнулся Ричард.

27 июля. Полночь.

Ночь склонялась над мятежным городом. Выстрелы не затихали. Командир вернулся, он разузнал, где прятали Пьера — в ратуше Парижа.

— Сколько почестей простому мальчишке, — усмехнулись несколько человек на баррикаде.

— Можешь не расстраиваться, ратушу будут брать поутру, — сказал офицер Экене. — Так что ты нам пригодишься.

Экене не хотел ждать утра, но ничего поделать не мог. Командиры повстанцев уже всё решили без его голоса, а одному действовать — только вреда принести себе и Пьеру. Придётся ждать утра. Насилу Экене смог поесть, ему не хотел говорить с Ричардом и Анной. На Экене то и дело поглядывали повстанцы и о чём-то шептались. Он давно привык к любопытным взглядам людей из-за цвета кожи, но сейчас дело было не внешности. Это как-то было связано с Пьером. Имя брата слышалось в их шёпоте. Насилу Экене смог лечь спать. Пьер не давал ему покоя.