Поберегись, детка

Вдова, — начинаю я рассказывать, — смылась. Я хотел с ней побеседовать и решил заглянуть сюда. Только подошел к аллее, вижу, катит ваша машина. Тут я спрятался за изгородь. Гляжу, из машины выходят Каучу и блондиночка. Потом Каучу уехал, а вдовушка скрылась в доме. Она, видно, юркнула в черный ход, и поминай как звали. Сработано все было чисто.

— А потом ты надумал пошуровать на вилле? — спрашивает Каучу.

— Да нет, — говорю. — Просто в доме никого не было, и мне захотелось взглянуть на новую мебель. Ведь я собираюсь обставить свою квартиру в стиле модерн.

— О твоей квартире государство позаботится, — хмыкнул Каучу.

Тем временем Трам стал шарить по комнате. Если он вздумает открыть шкаф, я пропал. Он осмотрел кресла, заглянул под кровать, раздвинул занавеси.

— Что же ты все-таки искал? — спрашивает Трам.

— Сам не знаю. Когда ищешь, чего-нибудь да найдешь.

— Мы утром итак все перерыли, — говорит Каучу. — Все уголки обшарили.

Трам в сердцах пнул ногой ворох белья на ковре.

— Пошли, — сказал он.

— Куда? — спрашиваю.

— В Центральное управление, — отвечает Трам. — Ты арестован по обвинению в нарушении неприкосновенности жилища. Посиди, милейший, в холодке. Не то снова повезешь в своей машине покойничков на прогулку.

И мы потопали. Проходя мимо живой изгороди, за которой прятался Грэг, я стал насвистывать одну модную песенку. Теперь Грэг знает, что ему делать.

Наконец мы подъехали к Централке. Трам повел меня прямо в свой кабинет, и Каучу потрусил за нами, словно верная собачонка.

— А теперь давай побеседуем, — сказал Трам, когда мы уселись поудобнее. — И выкинь из головы, что ты опять сумеешь удрать.

— Не беспокойся, — отвечаю. — Мне надо отдохнуть и хорошенько выспаться. Ну, спрашивай!

Трам вынул мою пачку сигарет и бросил ее на стол. Я взял ее и открыл.

— Пустая, — говорю.

— Знаю, — отвечает Трам. — Пустая и клочок обертки оторван. Вот он. Что ты об этом скажешь?

Он вынул из ящика клочок бумаги и положил его на стол. Я улыбнулся.

— Допер, — говорю. — Я так и думал.

— Не у одного тебя черепушка работает. Не нужно большого ума, чтобы понять: раз ты измерил слой пепла, значит, сигарета еще дымилась. А раз она дымилась, то сунуть ее в руку покойничку могла одна вдова. Остается выяснить, зачем вдовушке понадобился этот трюк. Ты сам что-нибудь знаешь?

— Ровным счетом ничего. Пока вся эта история — темный лес. Есть у тебя хоть какие-нибудь догадки?

— Целых сто и ни одной вполне убедительной, — говорит Трам. — А пока я хотел бы узнать от тебя кое-что о толстяке Доменико.

— Кто такой? — спрашиваю.

— Тот самый тип, которого ты возил на прогулку в машине. — Впервые слышу, что его звали Доменико.

— Значит, ты его хлопнул, даже не познакомившись, — удивился Трам.

— Никого я не хлопнул, — говорю и рассказываю, как было дело. Только я умолк, как Трам и Каучу загоготали, словно им пятки щекочут.

— Тебе бы надо писать комические пьески для телевидения, — говорит Каучу. — Фантазия у тебя здорово работает, да только здесь твой талант зря пропадает.

Я похвал плечами.

— Можете гоготать сколько вам влезет. А только все так и было.

— Выходит, ты продырявил ему спину, желая посмотреть, что у него внутри? — спрашивает Каучу.

— Дырку в спине ему не я проделал, — говорю, — а тот, кто прятался под задним сиденьем моей машины.

— Толстяк Доменико был одним из шоферов Блю Катарро. Ты что, и этого не знал? — спрашивает Трам.

При имени Блю Катарро я насторожился.

«Черт побери! — говорю я себе. — Кое-что начинает проясняться. Блю Катарро — владелец ночного клуба «Морено». А вдова с фиолетовыми глазами, по ее словам, именно там провела ночь в то самое время, когда ее муженек отправился к праотцам.

Ну а что за тип Блю Катарро; все знают. И полиция тоже знает. В архиве на него имеется солидное досье, но полиции так и не удалось найти свидетелей. Начал он свою карьеру с того, что ограбил автобус туристов и многих из них укокошил, затем изрезал на куски президента одного страхового общества, причем в присутствии всего наблюдательного совета. Но и тут он выкрутился, доказав, что произошла ошибка. Лишь один единственный раз его поймали на месте преступления, упекли в тюрьму и даже судили. Он пощекотал кинжалом владельца обувного магазина. Корреспондент газеты «Курьерский вестник» сфотографировал Блю в тот самый миг, когда он сжимал в руке кинжал, вонзившийся в спину жертвы.