Побеждая — оглянись

— Бош, тебе оказываю честь и милость! Ты будешь видеть, что я сделаю с сыновьями твоими, что я сделаю с твоими кёнингами. Такова тебе честь! Ты будешь видеть муки их, ты будешь слышать, как ночами голодные волки станут грызть ноги у твоих людей, как будут откусывать они от живого. До тебя же, Бош, не дотянутся злые Норн-псы. Ибо как рикса достойного высоко тебя распну — на два роста человеческих. Такова тебе милость! Не дотянутся волки, зато ворон не раз присядет тебе на плечо. И последнее, что увидишь, — будет его кривой клюв...

— Не примет тебя земля! — ответил Бож. — Ничья. Даже готская не примет. Ты везде чужой, ты везде — зло. Ты давно мёртв и от тебя смердит. Разве не слышишь?

И сказал сыновьям антский рикс:

— Нет на земле большего зла, чем честь и милость Германариха. И это зло, всю меру до капли, мне предопределено было испить. И я не сумел избежать этого. Выходит, не мы вершим свои судьбы, если было предопределено, если об этом говорилось ранее. На два человеческих роста!.. Всему своё завершение. И не Германарих правит пир. Предопределено! Он умер, не родившись. Вы же, сыновья, будете жить и после смерти. И лишь однажды кончите круг своих лет, который был предопределён вам... Принять достойно то, что предопределено, — вот что от нас зависит.

— Ты добр! — сказал Анагаст.

— Ты легковерен! — нахмурился Велемир-риксич. — Ничто не предопределено. Всё закончится с нашей смертью. И не облегчай обманом нашей участи, отец. Нет судьбы, нет прекрасных садов Вирия. И круг наших лет кончится теперь, у ног этого презренного гота... Ты говорил о зле. Зло — тоже истина. Истина зверя! Добро — от человека! Но человек смертен.

— Человек вечен! И предопределены извека победа и торжество добра. Мир холодный, мир равнодушный согреется в человеке и преобразится в добро. Может, тогда, сыновья, вы меня и поймёте.

Не Фенрир ли злобный, рождённый старухой в Железном Лесу, солнце заглотил? Серым сделалось небо. Тысячи обеспокоенных птиц взлетели над лесом, в стаи сбились, над чистым полем покружили и подались далеко-далеко. Светлые герои Водана по высокому небу идут! Идут, идут, железные сапоги громом грохочут. С востока плывёт ладья мертвецов, кормчим на ней — коварный Локи. И волк с ним. Не волчий ли век наступил? Множатся чудовища. Суртр, огненный великан, с факелами подбирается к Мидгарду.

— Баламбер на Суртра похож!

Кричал Амал Германарих, крепкие зубы скалил в небеса:

— Клинья! Да не ц ладонь бей — в запястье!..

«Страх! Страх!.. Даже распятый, он страшен!»

На востоке дымы подпирали небо, удушливым валом подкатывались к Мидгарду остроготов.

— Суртр! Суртр!

— Будь проклят! Волчий век настал, чёрный век. Брат идёт на брата. Пойдём, Гапт. Ты чист! Не для тебя зрелище это.

— Будь проклят! — выстукивали копыта.

Вризилик на крепком коне. Вризилик меч поднимает, хочет вонзить его в огненосную глотку Суртра.

— Рандвер, прочь! Прочь, страх!..

— Что с кёнингом? — спрашивали друг у друга готы.

— Велик наш кёнинг! — отвечал советник Бикки.

— В запястье бей, пёс!

«Страх! Страх!»

— Вечен человек! И с ним добро — вечно...

Багряным стало поднебесье. Солнца нет. Тьма!

Страх! Волчий век. Красен небосвод. Фенрир разжёвывает солнце. Далёкий окоём залит красным. Суртр? Кровь?

Огромный безобразный Ёрмунганд, мировой змей, сполз с далёких гор, прошипел: «Тор-страж! Сражён будешь!». И вышел на поединок светлый Тор, сын бога Водана. И был Тор Ёрмунгандом сражён. Сотрясались далёкие горы, сотрясался голубой Мидгард. Улетающие птицы виделись чёрными крапинками в сером небе. Змеи выползали из нор и сплетались в большие клубки. И шипели змеи вместе с Ёрмунгандом.

Горячий удушливый ветер налетел с востока. Он нёс пепел и пыль. Он нёс на своих плечах крылатых гуннских коней. Сам Баламбер впереди. На Суртра похож. «Горе готу! Горе Валенту!» «Вайан!» — отвечали многострадальные земли Гетики. Перепуганные эльфы прятались на покинутых людьми полях, головы свои прикрывали камнями.

Копыта, копыта стучат. Беспокойно хлопают крылья.

— Будь проклят ты, низменный!

— Вечен человек! И с ним добро вечно...

САГА О ПЕСНОПЕВЦЕ

, пойте, ветры! Ковыль белёсый клоните к земле. Ветры, меха свои раздуйте, гуляйте вволю под голубым. Расти, трава, зеленей, наливайся соками, бегите, ручьи. Теките, реки синие. Солнце, свети!

Нет жизни человеку. Век настал волчий. И сзади, и спереди, и в лесу, и в поле волки снуют. И плывут они по морям безбрежным, плавниками запаслись. Проросли у волков крылья, расправились. Вровень с птицами теперь волки стали, гнёзда птичьи заняли, на высоких скалах сидят. Нет житья!.. А в Гетике люди оволчились, по лесам разбрелись, по логовам. В Палатах же волки сели. И вино теперь пьют, виноград нахваливают, благословенный плод, с блюд едят серебряных, старинных, вавилонских, подвигами недавними друг перед другом похваляются, мощными зубами разгрызают кости...