Побеждаю и сдаюсь (СИ)

В саду начинали набухать почки. Под плодовыми деревьями горел яркими красками ковёр из тюльпанов. Нежные нарциссы тянули светлые головки к яркому солнцу. Джайри в вишнёвой шерстяной овертунике, спускающейся немного ниже коленей, а широкими рукавами не доходящей до локтей, бежала по тропинке. Солнечные лучи подсушили грязь, но от бега капельки земли всё равно пачкали подол нижней льняной туники.

Темноволосая Шэйла — личная служанка княгини, стояла на крыльце, держа в руках пушистый бежевый плащ, и с недоумением смотрела на свою госпожу, нарушающую все возможные правила. Женщина! Бежит! Да и добро бы на зов мужа или плач ребёнка. Так нет же — просто бегает кругами по саду.

Но Джайри было плевать на чужое мнение. Она знала, что лучшее средство против восстания плоти — работа. Дома, в Элэйсдэйре, у герцогини свободные минуты были редкостью, но здесь… Ей уже объяснили, что княгиня должна сидеть, вздыхать и ничего не делать. А если прям очень скучно — можно почитать книги. Книг было ужасно мало, но радовал факт того, что они вообще здесь были. Или вышивать, например… Вышивку Джайри ненавидела всей душой. Ей было жаль собственные глаза и нежные пальцы. Да и… не поможет иголка в борьбе с телом. Если только не загнать её под ногти, конечно.

Приход Тивадара девушка ощутила по какой-то особенной благоговейности, охватившей сад. Остановилась, тяжело дыша, обернулась. Наклонила голову в знак приветствия.

— Мой князь.

Мужчина неспешно подошёл к ней, и Джайри ощутила его взгляд на своей груди. Тивадарцы не носили корсетов, а двойной слой ткани ничего особенно не скрывал. От бега грудь высоко вздымалась, щёки девушки раскраснелись.

— И тебе доброго дня, княгиня, — тяжело выговорил Тивадар. — Ты к знахарке ходила?

Джайри вспомнила едко-горький напиток, от которого её вытошнило, поморщилась и кивнула.

— Она сказала, что это дело не одного дня.

Князь положил руку девушке на живот, наклонился к уху и спросил шёпотом:

— Жаль с ним прощаться?

— Нет, — честно призналась Джайри. — Я не успела к нему привязаться.

Ей оказалось, что от его ладони по телу пошёл странный жар. Джайри отступила назад, обернулась к служанке.

— Шэйла, плащ.

— Что ты делаешь в саду? — Тивадар не делал попыток удержать её.

— Гуляю.

— Бегая?

Джайри прямо взглянула в его суровое лицо.

— Я люблю бегать, Великий князь. И прыгать. И скакать на лошади. Я люблю движение и ненавижу сидеть в четырёх стенах. Когда мне нельзя выйти из моей комнаты, я как-то острее чувствую, что я здесь — пленница.

Тивадар нахмурился, глаза сверкнули сталью. «Гневается», — поняла Джайри. Коснулась его руки, опуская глаза.

— Я оскорбила тебя, мой князь?

Мужчина коротко выдохнул и медленно пошёл вдоль персиковой аллеи. Джайри молча присоединилась к нему.

— Твой тон, — заметил Тивадар. — Не женский, Джайри. Ты говоришь так, как будто наносишь удар… Жёстко, как мужчина и равный. Но ты — женщина, и ты мне неровня. Ты не пленница в Золотом гнезде, ты — моя жена.

Девушка хмыкнула. Князь резко остановился. Недовольно обернулся к ней. Джайри задумчиво смотрела поверх ветвей, готовых расцвести. Туда, где виднелись серые зубчатые стены.

— Весна, — прошептала княгиня. — Солнце встаёт рано-рано, и там, за стеной, лес, должно быть, уже начал покрываться зеленью. И косули бродят меж стволов по мягкой траве. Но мой удел — эти стены. И клочок неба над головой. И этот садик. Он прекрасен, мой князь, но… Я всё-таки пленница. Хоть и княгиня.

Она обернулась к нему и нежно коснулась рукой его плеча.

— Не сердись. Пойми, я… Я могла проскакать верхом весь Серебряный щит. В карете могла проехать от Западного мыса до Шёлковых гор. Я видела снежные шапки Медвежьей цепи и цветущие сады Южного щита. Ты прав, я — неровня тебе. Но и воробей — неровня человеку. А всё же летает, где сам хочет.

Тивадар схватил её за плечи и встряхнул.

— Ты была шлюхой королевского ублюдка, Джайри, — прорычал в бешенстве. — Фальшивая свобода. Продажная.

Девушка опустила голову и всхлипнула, отворачиваясь. Она вдруг как-то поникла в его руках. А потом упала лицом ему на грудь и расплакалась, горько и безнадёжно. Тивадар растерялся. Железные пальцы ослабили хватку. Мужчина застыл, не понимая, что ему делать. А потом осторожно коснулся ладонью мягких волос на её затылке.

— Убей меня, — прошептала Джайри, запрокинув лицо и глядя на князя глазами, полными слез. — Пожалуйста. Так всем станет легче. Ты говорил, что… Но если мой позор постоянно между нами, то лучше убей меня!

Тивадар смутился. И Джайри снова поспешно уткнула мокрое лицо в плечо мужчины, чтобы скрыть злорадную улыбку. «Конечно, я тебе неровня, — насмешливо подумала она. — Тупой кочевник! Ты вообразил, что сила — самое главное оружие? Она тебя не спасёт!».

Жёсткая ладонь мягко провела по её волосам.

— Прости меня. Забудь, — шепнул мужчина.

Джайри судорожно всхлипнула, не отрывая от его груди улыбающегося лица. В своё время ей четырежды удалось обмануть самого Ульвара — величайшего из лицемеров. Уж с Тивадаром-то она справится шутя!