Побежденный. Hammered

– Думаю, да, – ответил он, и я с трудом сдержал стон, когда порыв ветра дернул стрелу, засевшую в моем боку, и мы неуклюже полетели к месту дуэли.

Ледяные великаны подошли ближе, чтобы засвидетельствовать смерть Тора, Чжанг Голао небрежно парализовал беспомощного Тюра, используя технику нажатия на жизненно важные точки, и мы могли больше не опасаться, что он станет доставлять нам беспокойство. Теперь меня интересовал только Лейф – и я включил очки фейри.

Содержимое всей его головы было разбросано по снегу, ни единой кости не уцелело. Молот Тора раздробил череп до самой шеи. Но красный янтарь вампиризма еще слабо тлел в его груди. И если он еще не исчерпал себя, оставался шанс, что Лейф поправится.

Мой медвежий амулет был уже почти полностью пуст, ведь мне приходилось постоянно обращаться к нему, в противном случае я бы потерял сознание от болевого шока. Я чудом не упал в обморок, когда Перун опустил нас рядом с телом Лейфа.

– Хрюм, ты не можешь очистить снег так, чтобы я мог добраться до земли? – спросил я у подошедшего великана.

– Гра-а-ах, – подтвердил он.

Хрюм направил ледяную дубину на то место в снегу, которое я указал, снег поднялся в воздух и улегся у ног Лейфа.

Я шагнул на промерзшую землю и сразу ощутил поток столь необходимой мне энергии.

– Спасибо тебе, – сказал я. Магия потекла в меня через татуировки, что позволило притупить боль, стабилизировать рану и продолжало меня исцелять. Чтобы полностью поправиться, мне потребуется время, которого у меня сейчас не было. – Сожалею о тех, кого вы сегодня потеряли, – добавил я.

Невероятно, но ледяной ётун равнодушно пожал плечами:

– Да, мы потеряли некоторых, но многое выиграли. Тор мертв. Хеймдалль, Фрейр и валькирии тоже. От Одина осталась лишь оболочка. И мы наконец заполучили Фрейю. Обычно нам вообще не удавалось одерживать побед.

– Вот как, – только и сумел ответить я.

Количество мертвецов у Хрюма напомнило мне о серьезности проблем, которые мне предстояло решить, – не говоря уже о стреле, торчавшей из моего тела. Как только новость о сражении распространится по миру, множество сверхъестественных существ, не говоря уже об уцелевших скандинавских божествах, начнет меня разыскивать.

– Ты сдержал свое слово, маленький человечек Аттикус, – сказал Хрюм. – Я расскажу моим людям об этом. А сейчас мы уходим.

– Да, конечно, я не стану вас задерживать, – ответил я.

Ледяные ётуны побросали свои ледяные дубинки и превратились в гигантских орлов. Суттунг, оставшийся последним, схватил когтями замороженную Фрейю, и они все полетели в сторону норы Рататоска в корне Иггдрасиля. Я посмотрел богине вслед и пожалел ее. Она была обещана ледяным великанам за помощь, но я не рассчитывал, что они сумеют захватить ее живой и доставить в Ётунхейм. Мне даже думать не хотелось о том, что может сделать с богиней племя сексуально озабоченных великанов, когда она оттает.

И я оказался не единственным, кто испытывал такие же чувства. Перед глазами у меня промелькнула серая тень, и ночной воздух разорвал кошачий вой; потом, когда серое существо врезалось ему в бок, закричал Суттунг. Он уронил Фрейю и начал кружить над предполагаемым местом ее падения, к нему присоединились остальные орлы, пытавшиеся понять, кто на него напал.

Крылатые кошки Фрейи, все еще впряженные в колесницу, одно из самых безумных средств передвижения во всей мифологии, были столь же ловкими и стремительными в воздухе, как их обычные соплеменницы на земле, поэтому они умудрились развернуть колесницу и подхватить Фрейю до того, как она упала на землю. Часть льда откололась от удара, а затем богиня сама освободилась от ледяных оков и заставила кошек унести ее прочь.

У нее были очень толковые киски. У них не имелось никаких шансов в схватке с ледяными ётунами, пока те оставались двуногими, но как только великаны превратились в орлов, они лишились возможности орудовать ледяными дубинками или использовать магию стихий. Теперь кошкам оставалось лишь сбежать от орлов в воздухе, и я решил, что у них отличные шансы на успех. Они летели на северо-запад, в сторону Фолькванга, и орлы с пронзительными криками устремились за ними.

Я тряхнул головой, чтобы в ней немного прояснилось, и посмотрел на Лейфа. Какая-то часть моего сознания говорила, что лучше оставить его здесь. Скандинавы могли найти утешение в том, что убийца Тора мертв, но уверенности тут быть не могло.

С другой стороны, не приходилось сомневаться, что я поставил Хала в ужасное положение. Он просил меня только об одном – вернуть их обоих живыми, – а я не смог. Несомненно, я не оправдал его надежд, тяжесть вины легла на мои плечи, и я испытывал ужас перед предстоящей встречей с ним. Но я подумал, что, если мне повезет, я сумею спасти Лейфа. Вроде как.