Побратимы Гора

Нагая девушка, лежащая на спине, умоляюще посмотрела на нас. Ее колени были расставлены, а лодыжки перекрещены и связаны. Руки ей связали за спиной, и притянули вплотную к спине шнуром, дважды обернутым вокруг тела. Она вздрогнула, когда я просунул палец под путы на ее животе. В ее коже остались глубокие следы от этих шнуров. Рассмотрев, что хотел, я позволил путам вернуться на место. Тот, кто связал ее, хорошо знал свое дело. Путы были беспощадны. Эта великолепная красотка с соблазнительными изгибами бедер и великолепными выпуклостями в верхней части тела, не сможет даже начать выбираться из таких уз. Короткий и тугой кожаный шнур, также соединял ее запястья и лодыжки, вынуждая колени смотреть вверх и в стороны. Это — очень эффективный способ связывания, женщина при этом совершенно беспомощна. Поблизости от связанной девушки, в грязи, валялась разрезанная полоска кожи, украшенная бисером, бывший ошейник этой рабыни. Девушка изогнулась. И на ее левой груди стала видна, нанесенная черной краской, вероятно пальцем, грубая метка, позволяющая идентифицировать ее нового владельца. Вот так легко здесь девушка может сменить хозяина.

Девушка, дико извиваясь, смотрела на меня.

— Идемте, — скомандовал я Кувигнаке и Васнаподхи.

Мы оставили плачущую девушку позади. Она осталась там, где была. Позже ее новый владелец, если он вспомнит, возвратится за ней, чтобы забрать. Даже если он не сделает этого, все равно она была ясно помечена. Когда начнут собирать трофеи и делить добычу, она, так или иначе, окажется у его ног.

— Тихо, — прошептал я. — Здесь есть другие. Очевидно, это место сбора.

— Как все-таки ужасно, они обращаются с нами, — задыхаясь, шептала Васнаподхи. — Как зверски нас связывают, и бросают, как если бы мы были перевязанными бревнами.

Как раз когда она говорила это, белую рабыню, голую, спотыкающуюся и с руками связанными сзади пригнали, и, толкнув тупым концом копья, отправили в переполненное другими женщинами место между вигвамами. Она упала среди них. Некоторые вскрикивали, поскольку кайила пригнавшего белую рабыню воина, ступала среди них. Погонщик девушки спешился и, отложив свое копье на землю, перевернул девушку на спины, и прямо среди других связанных женщин, пинком разбросил ее ноги в стороны. Она вскрикнула, когда воин навалился на нее. Закончив с развлечением, насильник перебросил рабыню на живот, и с коротким кожаным ремешком связал ей лодыжки, потом схватив за волосы, вздернул ее на колени лицом к себе. Ее трясло от ужаса, и она едва ли могла произносить членораздельные звуки. Затем воин снял со своего пояса маленький кожаный мешочек, развязал его, и опустил туда палец. Вжав палец внутрь и покрутив им там, краснокожий отложил мешочек в сторону. Теперь его палец оказался вымазан черной краской. Пигмент был замешан на жире кайилиаука. Он крепко придержал девушку левой рукой за плечо, а пальцем правой вычертил метку на ее левой груди. Воин отстранился и полюбовался своей работой, затем вытер палец о бедро рабыни, и подвесил мешочек обратно на пояс. Девушка посмотрела вниз на свою левую грудь, там была метка ее нового владельца. Впрочем, долго рассматривать у нее не получилось, воин за волосы бросил ее среди других таких же несчастных. Мужчина подобрал копье, взлетел на кайилу, и через мгновение исчез с этого места. Женщина осталась лежать на спине, с другими такими же. Большинство женщин валявшихся там, также, были также отмаркированы, но в их случаях марки несколько отличались.

— Некоторые из этих женщин, — обратил я внимание Кувигнаки, — краснокожие, несомненно, бывшие свободные женщины племени Кайил.

— Женщины рождаются, чтобы служить мужчинам, — пожал плечами Кувигнака.

Некоторые из женщин, хотя и очень немногие, были помечены не краской, а ярлыками, кожаными дисками, подвешенными на проволоке. Проволока была протащена через мочку уха или носовую перегородку и закручена, таким образом закрепляя ярлык на женщине.

— Как, по-твоему, Васнаподхи, это верно? — обернулся я к рабыне.

— Да, Господин, — согласилась она, опуская ее голову. — Я думаю также.

— Почему?

— Мы достигаем самого глубокого совершенства, — объяснила она, — будучи принужденными к повиновению, служению и любви.

— Но это же, не основные обязанности, требуемые от рабыни? — уточнил я.

— Да, Господин.

— Таким образом, получается, — заметил я, — что возникает своего рода интересная взаимосвязь между достижением женщиной совершенства и суровым институтом бескомпромиссного женского рабства.

— Да, Господин, — согласилась Васнаподхи.

Я улыбнулся.

— Но мы хотели бы выбрать наших владельцев, — вздохнула рабыня.

— К сожалению, это не возможно, — заметил я.

— Я — рабыня, — грустно улыбнулась она. — Я это знаю лучше других, Господин.

— Но иногда, это возможно, — обнадежил я ее, — женщина, может оказаться в ногах того самого мужчины, которого она бы хотела выбрать в качестве своего хозяина.