Почему Беларусь не Прибалтика

Во время предвыборной кампании Лукашенко говорил, что Беларусь находится на краю пропасти, говорил об уничтожении Советского Союза как о величайшей катастрофе, обещал запустить заводы и возродить экономику, восстановив для этого утраченные связи с Россией.

После избрания Александра Лукашенко президентом начался стремительный отход Беларуси от общей для всех стран Восточной Европы и особенно бывших советских республик Прибалтики модели развития. Новый президент сразу же провозгласил курс на сближение с Россией и другими бывшими советскими республиками.

Лукашенко делал сенсационные по тем временам заявления, что Москва — это столица не только России, но и Беларуси, что, приезжая в Москву, он приезжает не в столицу соседнего государства, а в свою столицу, которой белорусов лишили в 1991 году.

Всего через несколько месяцев после прихода Лукашенко к власти созданы платёжный и таможенный союзы между Беларусью и Россией, подписана военная доктрина между двумя странами и начато строительство Союзного государства.

Идеологические основы подлинной Беларуси были закреплены результатами референдумов 1995 и 1996 годов. За экономическую интеграцию с Россией и русский язык как второй государственный на референдуме 1995 года проголосовали 83 % белорусских граждан. Более трех четвертей белорусов высказались за отказ от националистической символики и замену бело-красного флага и Пагони флагом и гербом, сходными с государственной символикой Белорусской ССР.

На референдуме 1996 года 88 % граждан Беларуси высказались за перенесение Дня независимости Беларуси с 27 июля — даты принятия Верховным советом декларации о государственном суверенитете Белорусской ССР, на 3 июля — день освобождения Минска от гитлеровских захватчиков в Великой Отечественной войне.

После распада Советского Союза из Беларуси попытались сделать Прибалтику и не смогли: пережив жесточайший кризис 1991–1993 годов, Беларусь вернулась к самой себе.

За пару лет белорусское общество отторгло националистическую прозападную модель развития стран Балтии, отказавшись от приватизации, глобализации, либерализации, ксенофобии, русофобии — словом, от всего того, что на постсоветском пространстве принято называть «европейский выбор».

Беларусь установила правопреемство с Белорусской ССР, отвергла националистическую символику, поставила задачей сохранение промышленности, ввела два государственных языка, никого не объявляла негражданами и не выдавливала из страны, отказалась от членства в ЕС и НАТО в награду за разрыв отношений с Россией, предприняла первые попытки возродить разрушенные после распада СССР интеграционные связи.

В первую очередь заслуга за возвращение Беларуси самой себе принадлежит президенту Александру Лукашенко, который, как теперь уже точно можно сказать после 23 лет его пребывания во главе страны, является выдающимся историческим деятелем. Однако, как ни велика роль личности в истории, один человек не смог бы отвести Беларусь от края пропасти и вывести её из тупика национализма, если бы за ним не стоял белорусский народ.

Если Лукашенко смог прийти к власти и удерживать её десятилетиями под колоссальным внешним давлением, то это не потому, что «Батька» — «последний диктатор Европы», построивший авторитарный режим, а потому что он делал ровно то, что ждала от него Беларусь.

Лукашенко создал Союзное государство с Россией, вернул празднование Дня Победы 9 мая, сделал русский язык вторым государственным, спас от ликвидации и запустил производство на остановившихся советских заводах не потому, что он «диктатор», «совок» или «агент Кремля», а потому что этого хотел от него белорусский народ.

Он не мог этого не делать, потому что иначе он не был бы подлинным лидером нации, не имел бы легитимности и не выдержал бы давление Запада, не способного простить неподчинение. Если «Батька» выдержал и не сломался, то только потому, что он выполнил миссию настоящего белорусского лидера: вернул Беларусь самой себе.

Глава 2 Победители и «жертвы». Внутренняя политика в Беларуси и Прибалтике

Постсоветские Литва, Латвия и Эстония существуют на основе виктимного этнического национализма, присущего большинству стран Восточной Европы. Психология их политического класса — это психология жертвы, перенёсшей многочисленные исторические травмы, требующей извинений и материальных компенсаций от «насильников» и защиты и понимания у покровителей. Для оправдания виктимной версии своей истории страны Балтии доходят до репрессий против инакомыслящих (уголовное преследование за «отрицание оккупации») и ретуширования отдельных периодов своего прошлого. Национально-государственное строительство в Прибалтике основано на лжи: о преступлениях советской власти там рассказывают бывшие первые секретари республиканских ЦК Коммунистической партии.