Почему Беларусь не Прибалтика

«Что касается экономичной идентичности, то Беларуси предназначено оставаться экспортноориентированной страной. Это значит, что ей нужно вести переговоры и с Западом, и с Востоком, чтобы обеспечить эти рынки своими товарами, точнее, обеспечить какое-то место для своих товаров на этих рынках. Для этого нужен и политический, и экономический торг — одним только качеством товара тут ничего не добьёшься. Ведь когда все соседи — и на Западе, и на Востоке — являются членами Всемирной торговой организации, то белорусским корпорациям придётся конкурировать на глобальном уровне — а это невозможно, — говорит российско-белорусский политолог, доцент МГИМО Кирилл Коктыш. — Какие-то возможности для этого имеются на евразийском направлении, но это тот торг, который надо начать — и начать немедленно. Потому что через год делать там белорусам будет нечего, когда четыре свободы — свобода передвижения услуг, товаров, финансов и людей — будут имплементированы окончательно. Тогда белорусские корпорации потеряют все шансы доминировать на евразийском пространстве»[45].

Своевременное участие в евразийских интеграционных проектах откроет Беларуси стремительно растущие азиатские рынки — Китая, Индии, Казахстана. При этом сохранится традиционно главный рынок сбыта — российский, поскольку Россия также является непосредственным участником проектов ШОС, ЕАЭС и ЭПШП. За счёт привлечения финансовых и технологических ресурсов своих стратегических партнёров на востоке Беларусь сможет провести модернизацию крупной промышленности и совместно с Россией провести диверсификацию экономики, совместно избавившись от чрезмерного влияния на неё внешней конъюнктуры.

В любом случае при всех структурных проблемах социально-экономической сферы у Беларуси сохраняется фундамент и потенциал для развития, которые в будущем позволят стране стать региональным лидером Восточной Европы.

Беларусь сохранила самое главное — людей. Последние несколько лет в стране рост населения, рождаемость превышает смертность, сальдо миграции — положительное. С 1996 года в Беларуси сохраняется миграционный прирост: жить и работать в страну приезжает больше людей, чем уезжает.

Уровень зарегистрированной безработицы в стране — 0,8 %. Рабочие места есть. Среднестатистический белорус имеет возможность трудиться на условном заводе по производству телевизоров и получать при этом полный социальный пакет от государства, а не уезжать гастарбайтером в Англию и Ирландию, как это вынужден делать его литовский или латышский сосед. В белорусском случае проблема с советскими индустриальными предприятиями состоит в необходимости их переоснащения и обеспечения заказами, а не в том, что эти предприятия были уничтожены под корень и восстановлению не подлежат.

Экономическая модель стран Прибалтики, в отличие от белорусской, никаких перспектив не имеет и реформированию не подлежит. Эмиграция из балтийских стран достигла таких масштабов, что лишила эти страны будущего. Для развития экономики в Латвии и Литве (к Эстонии в силу её ориентации на Финляндию и близости к Санкт-Петербургу это относится в меньшей степени) элементарно нет людей. Страны Балтии утратили человеческий потенциал, выдворив на заработки в Западную Европу половину трудоспособного населения. Это население в абсолютном большинстве своём на родину не возвращается и, по всем социологическим опросам, не намерено возвращаться.

Разрушив промышленность, власти Литвы, Латвии и Эстонии провозгласили о переходе их стран в качественно новую стадию развития — постиндустриальную экономику, экономику знаний, в которой основной сегмент экономики составляет сфера услуг. Что это за услуги в прибалтийском случае? Банковский сектор, розничная торговля, посреднические операции, гостиницы, рестораны…Американский экономист Джефф Фоу метко назвал такую экономическую модель экономикой прислуги.

Развиваться, как она развивалась в середине 2000-х годов, когда страны Балтии за высокие темпы роста без доли иронии именовали «балтийскими тиграми», прибалтийская экономика прислуги больше не может.

Дешёвые скандинавские кредиты в Литву, Латвию и Эстонию уже не придут, потому что там больше нет того потребительского рынка и того социального оптимизма, под которые в эти страны шёл заёмный капитал из богатых стран ЕС.

Перейти к постиндустриальной экономике в том смысле, который либеральные энтузиасты вкладывают в это слово: инновационной экономике, экономике знаний, страны Балтии не могут по всё той же причине — из Прибалтики повально бегут люди. Прежде всего молодые люди, которые в лучшем случае улетают из родных Вильнюса или Риги, получив там диплом о высшем образовании, а в худшем «валят» в Западную Европу сразу по достижении совершеннолетия.

В Беларусь молодые люди приезжают — чего стоит только парк IT-технологий, состоящий из молодых программистов, переехавших жить в Минск. А какая может быть инновационная экономика в Литве, если девять из десяти литовских школьников старших классов заявляют, что уедут из Литвы?