Почему дети лгут?

— По прошествии некоторого времени с момента предъявления обвинения инцидент в показаниях детей обрастает все более чудовищными подробностями вроде рассказов о сатанинских оргиях и жертвоприношениях.

— Повторные допросы вскрывают противоречия в показаниях.

— Показания детей противоречат друг другу.

— Обвинение пытается поддержать «надежных свидетелей», отбрасывая прочих, и в результате дело рассыпается.

Шумное дело о массовом растлении малолетних в детском саду Вирджинии Макмартин получило наибольшую известность. На пике расследования 350 из 400 допрошенных детей заявили, что подверглись изнасилованию в детском саду Макмартин в Манхэттен Бич (Калифорния). В итоге 7 подозреваемым, включая владелицу детского сада 77-летнюю Вирджинию Макмартин, были предъявлены обвинения по 208 эпизодам сексуальных посягательств и преступного сговора на основании показаний 41 ребенка.

Поскольку на этот раз случившееся произошло не в маленьком провинциальном городке, к расследованию подключились лучшие силы полиции Лос-Анджелеса. К допросам детей были привлечены квалифицированные социальные работники. И несмотря на это, дело Макмартин практически развивалось аналогично Джорданскому делу.

Все началось с единичной жалобы матери двухлетнего мальчика на Рея Баки, внука Вирджинии Макмартин. Расследование быстро набрало обороты, и вскоре допросу подверглись не только все дети, посещавшие этот детский сад, но и те, кто вышел из его стен за последние 7 лет. 350 детей заявили, что в сексуальных посягательствах на них участвовали не менее 30 человек, которых они выбрали из предъявленной им полицией картотеки фотографий. Некоторые из подозреваемых были друзьями семьи Макмартин, некоторые — общественными лидерами в Манхэттен Бич.

Как и в Джорданском деле, полиции не удалось найти никаких объективных улик. Показания детей (поначалу очень убедительные) и данные медицинского обследования (всегда ненадежные, поскольку разные специалисты высказывали разные мнения) были единственным основанием этого дела.

По ходу дознания некоторые из старших детей стали рассказывать ужасающие подробности ритуальных оргий: черные балахоны, черные свечи, выпивание крови животных. Некоторые рассказывали, как Рей Баки приводил их на кладбище и заставлял выкапывать трупы, которые потом колол ножом.

На самых длинных в истории Калифорнии предварительных слушаниях (они длились 20 месяцев) вновь всплыли давние сомнения в надежности детских показаний. Предварительные слушания — еще не суд, в ходе его судья только решает, достаточно ли собрано свидетельств для того, чтобы отправить подозреваемого под суд. Адвокатам подозреваемого разрешено предъявлять аргументы защиты, и, таким образом, предварительные слушания превращаются в мини-суд, где лишь отсутствуют присяжные.

41 ребенок был избран для того, чтобы свидетельствовать на предварительном слушании против 7 обвиняемых. Скоро, однако, стало ясно, что на разбирательство такого масштаба могут уйти многие месяцы. Перекрестный допрос первого семилетнего свидетеля занял целую неделю. Второго свидетеля допрашивали 16 дней.

Адвокаты обвиняемых для дискредитации показаний детей использовали три тактики. Первая заключалась в том, чтобы подвергнуть сомнению данные допросов, проводившихся представителями прокуратуры и психотерапевтами. Адвокаты, анализируя видеозапись первого допроса, пытались доказать, что взрослые навязывали детям идею сексуальных посягательств. К примеру, один психотерапевт из института детства просил детей разыграть соответствующие сценки с помощью кукол и говорил, что другие дети уже рассказали ему о «безобразиях» в детском саду. При этом говорилось: «Ты, конечно, понимаешь, о чем идет речь». Психолог утверждал, что он хочет выяснить, «кто эти злодеи», и ему необходима помощь ребенка[110].

Вторая тактика состояла в том, чтобы спровоцироцировать ребенка на дачу показаний, которые противоречили бы показаниям других детей или его собственным. Семи адвокатам, осуществлявшим перекрестный допрос ребенка день напролет, справиться с этой задачей было несложно. Они вовсе не были воплощением суровости, а порой даже смеялись вместе со свидетелем над явными противоречиями в показаниях.