Почему дети лгут?

И наконец, адвокатам удалось доказать абсолютную несостоятельность детских рассказов о том, что их, избивая десятифутовым кнутом, отводили в Епископальную церковь и заставляли молиться трем или четырем богам. В результате растерянные представители обвинения решили исключить свидетелей, упоминавших в своих показаниях о сатанинских ритуалах во дворе Епископальной церкви.

По мере того как показания одних детей дискредитировались, а других детей само обвинение исключало из числа свидетелей, дело рушилось на глазах. В конце двадцатимесячного расследования судья вынес вердикт, по которому 7 обвиняемых должны были быть отданы под суд, но представители обвинения поняли, что из-за дискредитации детских показаний им никогда не удастся доказать вину 7 обвиняемых по 208 первоначально вскрытым эпизодам.

В публично оглашенном и унизительном для себя заявлении представители обвинения сняли подозрения с 5 человек и сохранили намерение представить суду лишь Рея Баки и его мать Пегги Макмартин Баки. 13 детей-свидетелей, которым к моменту суда было уже от 8 до 12 лет, вынуждены были давать показания о тех событиях, которые имели место, когда им было от 3 до 5 лет. Сейчас, когда пишутся эти строки, суд все еще продолжается.

Приведенные примеры ярко иллюстрируют те проблемы, которые возникают в связи со свидетельскими показаниями детей вообще и в особенности в делах, связанных с массовыми сексуальными посягательствами на них.

Первый допрос

Во всех делах о растлении, будь в них 1 жертва 400, решающим моментом является первый допрос. Если создается впечатление, что в ходе допроса ребенка провоцируют сделать «нужное» признание, то жюри присяжных, скорее всего, усомнится в надежности его показаний. В деле Макмартин видеозаписи такого допроса подорвали позиции обвинения. Многократные повторные допросы на протяжении нескольких месяцев и даже лет не способствуют прояснению дела. Ниже я остановлюсь на том, какие реформы предлагаются для разрешения этой проблемы.

Вторая проблема, связанная с расследованием дел о сексуальных посягательствах (массовых либо индивидуальных), связана с непосредственным дознанием в суде. Шестая поправка к Конституции США декларирует право обвиняемого на то, чтобы показания, свидетельствующие против него, произносились в его присутствии. А как при этом должен чувствовать себя ребенок, находясь лицом к лицу с человеком, подозреваемым в преступлении? При предварительном расследовании дела Макмартин для соблюдения законности использовалась замкнутая телевизионная система, позволявшая ребенку не видеть обвиняемого. (Недавно рассмотренное Верховным судом дело «Кой против штата Айова», о котором речь пойдет ниже, заставляет усомниться в законности подобной процедуры.) Существуют также серьезные сомнения относительно того, допустимо ли применять к детям ту же тактику перекрестного допроса, которую практикуют при допросе взрослых свидетелей. Ниже мы обсудим предполагаемые реформы и в этой сфере.

Дела о массовых сексуальных злоупотреблениях порождают особые проблемы, не типичные для иных дел о сексуальных преступлениях. Когда многие жертвы свидетельствуют об одном и том же, вероятность противоречий сильно возрастает. Семеро детей, описывая эротическую игру «Обнаженная кинозвезда», неоднократно упоминавшуюся в ходе предварительного расследования дела Макмартин, приводили совершенно разные детали. Напористый адвокат легко обернул эти противоречия в пользу подзащитных. Но такое могло случиться не только с детьми. Часто взрослые, свидетельствуя об одном и том же событии, описывают его по-разному. И этот эффект усиливается, если со времени события прошло несколько лет, как это нередко бывает при рассмотрении подобных дел.

Еще одна трудность, обусловившая провал большинства судебных дел о массовых растлениях, порождена рассказами детей о чудовищных ритуалах и сатанинских культах. И Джорданское дело и дело Макмартин рассыпались из-за этого. В Джорданском деле дети, сначала давшие показания о человеческих жертвоприношениях, затем отказались от них, признавшись во лжи. В деле Макмартин обвинение просто исключило тех свидетелей, кто своими фантастическими рассказами угрожал сорвать процесс.