Почему и я христианин

Речь идет о ЛИЧНОЙ МЕСТИ, которую древний Закон ограничивал, а проповедь упраздняет. Что касается толстовской "заповеди непротивлении злу насилием", то первым Нарушителем ее был Христос, когда изгонял бесов из больных или торгующих из храма. Если уж браться выразить общую заповедь христианства в его отношении к мировому злу, то следовало бы сказать примерно так: "СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ ЗЛУ — сопротивляйтесь ему непрестанно в вашей душе и везде вокруг вас"… Конечно, и разумное насилие должно быть непременно допущено в средствах этой борьбы. Никто не сомневается, что Христос силою вступился бы, например, за женщину или ребенка. Законники забывают также, что когда Самого Христа ударили по щеке — Он не стал подставлять другую (по Иоанну, гл.16). И у нас бывают положения, когда непременно ДОЛЖНО ВОЗРАЗИТЬ на оскорбление — из уважения к противнику, чтобы не ввести его в еще большее заблуждение. Подобным же образом и "заповедь о беззаботности" нарушается Самим Христом: ибо известно, что у Двенадцати был денежный ящик (по Иоанну, гл. 12 и 13). В "Учении двенадцати апостолов" (памятник конца и начала II века) повторяется евангельское поучение:

"Всякому просящему у тебя дай и не требуй назад", но вслед за этим цитируется и другое, не записанное в Евангелиях практическое наставление: "Пусть милостыня твоя преет в руках твоих, пока ты не узнаешь, кому ты должен ее отдать"… Эти примеры и вся практика христианской жизни показывают, что евангельская проповедь — это отнюдь не законнический кодекс поведения на все случаи. Бывают положения. когда нужно дать взаймы и когда нельзя давать взаймы, когда не нужно заботиться о завтрашнем дне и когда непременно должно позаботиться о завтрашнем и послезавтрашнем дне… МЫ СВОБОДНЫ. Ибо "Он даровал нам способность быть служителями Нового Завета - не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит" (к Коринфянам II, гл.3). "Всякий поступай по удостоверению своего ума" (к Римлянам, гл.14). " ЛЮБИ (БОГА) — И ПОСТУПАЙ, КАК ЗНАЕШЬ" (бл. Августин). Конечно, приходится от всей души пожалеть. что в евангельской проповеди, как она записана, встречаются выражения, требующие трудных комментариев, а при простом буквальном понимании несущие страшный вред верующим и неверующим. Таково было увещание не прогонять жен (по Матвею, гл.5 и гл.19), которое было церковно узаконено на все времена как запрещение развода, что было причиною стольких страданий. Такова была похвала монашеству (там же, гл.19), которую несчастные эксцентрики поняли в буквальном физическом смысле и учредили секту скопцов… Не состоит ли "промыслительное" назначение подобных соблазнительных и сомнительных текстов именно в том, чтобы раз навсегда отбить у нас охоту к законничеству и к идолопоклонству перед буквой Евангелий?

"Национальная ограниченность": да, по всей видимости ЭТО ВЕРНО относительно некоторых мест Евангелия по Матвею. Это Евангелие — наиболее "еврейская" икона Христа. "Ни одна йота или ни одна черта не прейдет из Закона (гл.5). "На путь язычникам не ходите (гл.10). "Я послан только к погибшим овцам Дома Израилева… Нехорошо взять хлеб у детей и бросить его собакам" (гл.15). Но в Евангелии по Луке мы читаем о взрыве негодования евреев по поводу речи Христа как раз против национальной ограниченности (гл.4); читаем притчу о милосердном иноплеменнике (гл.5); читаем, как на пути в Иерусалим иноплеменники не дали ночлега еврею Иисусу, и ученики в гневе хотели бы призвать на них "огонь с неба" но Учитель "запретил им и сказал им: "НЕ ЗНАЕТЕ, КАКОВО ВЫ ДУХА " (ГЛ.9). Эта икона представляется нам более соответствующей Первообразу. Крайне трудно было бы допустить, что Христос мог быть в плену национальных предрассудков.

И вместе с этим мы должны принять факт, что Вечный Человек в Своей временной уничиженности был "одет" в национальность избранного народа, к нему в первую очередь обращался с проповедью, говорил на языке его традиционных представлений. Об этом у меня сохранились замечательные выписки из упомянутой уже книги проф. М. М. Тареева: