Почему я сплю с другими? Психология измены

Коротко поясним: гнев — та самая эмоция, которая совсем неудобна родителям гневающегося ребенка, поэтому она одной из первых попадает «под запрет». Нельзя сердиться, нельзя быть злым, гнев — это плохо, ай-ай-ай…

Но мы ничего не можем «ампутировать» в психике, ни у себя, ни у другого человека. Если что-то ложится «под гнет», оно там непременно распухнет и выплеснется в совсем не удобоваримой форме, не в то время и не в том месте. Будет неадекватно ситуации. И привет…

Поэтому: гнев — это хорошо. Это значит, мы чувствуем что-то важным. Что-то — своим. Основная хитрость (или мудрость, если хотите) заключается в том, что признавать что-то — не значит становиться этим. Признав деструктивное желание, не обязательно бросаться его выполнять… Об этом очень здорово пишут Р. Дилтс и С. Гиллиген в книге «Путешествие героя: путь открытия себя», рекомендуем от души.

Поэтому, друзья, будьте мудрыми. Очень кстати бывает вовремя осознать всю полноту последствий того или иного акта (возмездия в том числе) и прикинуть, готов ли ты столкнуться с ними. И потом уже, по-взрослому, адекватно ситуации выстраивать линию поведения.

Глава 25 Драматический конфликт и показатель силы: как вести сложные разговоры

— Ты достала меня уже! — Он орал так, что, кажется, сотрясались стены.

Она тоже в долгу не оставалась.

— Можно подумать, ты у нас подарок! Вечно я тебе… не такая! Вечно недоволен! Вечно пялишься на чужие жопы! Пошел к черту! — Обида откровенно душила. Аня не собиралась сдавать позиции. Не ломаться, не прогибаться, не уступать! Хватит! Сколько можно?! Нашли тряпку — ноги вытирать! У нее тоже вообще-то достоинство есть!

Кирилл сдерживался, сжимая кулаки. Ну, достала! Бабы вконец офигели! Вот на кой хрен она опять яйца нацепила и ходит звенит ими по всей квартире? Он что, терпеть должен?! Ненависть с такой силой захлестнула его, что он предпочел выйти из комнаты, пока еще мог.

— Ага! Давай-давай! Все, что ты умеешь! Как обычно, сбегаешь!

— Вот дура! — обернулся он в дверях. — А что мне делать? Бить тебя или бухать?!

— Сам придурок!

Кирилл на мгновение застыл. Она что, специально нарывается?

— Вообще мозгов нет? — сдавленно прорычал он.

— Ага! Тебе меня, значит, можно дурой называть, а я терпи? Хрен тебе!

— Ань, я мужчина, ты не понимаешь, что я прибить тебя могу? — еще тише спросил он.

Аня недовольно поджала губы, но промолчала.

А потом села на стул и как-то вмиг сдулась. Кириллу расхотелось уходить.

— Ты совсем уже свихнулась на своей тирании. Делаешь из меня монстра какого-то.

Аня подняла на него красные глаза:

— Прости, и правда — дура.

— Никакая не дура. Поведение дурацкое. Ну, ничего, видишь, и я разорался.

Аня опять поняла, что все ее претензии не стоят ничего. Она подошла и уткнулась в его плечо. Вот всегда бы так — тихо и спокойно. Только как этого достичь?