Почему я верю в Бога (Исследование проявлений духовного мира)

     Из истории известно, что ученые масштаба И.М. Сеченова и И.П. Павлова, сделавшие гигантский скачок в направлении нового понимания мира, нередко позволяли себе бездоказательные прогнозы и фантазии, которые были использованы (и навеяны?) лукавым, чтобы творить свои темные атеистические и, в сущности, человеконенавистнические дела. Примерами могут служить эволюционная теория Чарлза Дарвина (интереснейшая тема!), термодинамическая теория тепловой смерти мира Рудольфа Клаузиуса и т.д. Однако Павлову довелось прожить долгую жизнь. Он застал расцвет атеизма, видел, что это такое и понимал свое невольное участие в этом мракобесии. Несомненно, он глубоко переживал свое безвыходное положение, о чем свидетельствуют отдельные его высказывания и поступки. Приведу некоторые факты.

     Дед И.П. Павлова был деревенским пономарем, отец – священником, мать тоже происходила из духовной семьи. Сам ученый с восьми до одиннадцати лет, тяжело заболев, жил в Троицком монастыре у игумена монастыря – своего крестного, где и выздоровел. Затем окончил Рязанское духовное училище (1864) и Рязанскую духовную семинарию (1869). Будучи верующим человеком, он одно время исполнял обязанности церковного старосты. При советской власти демонстративно осенял себя крестным знамением, проходя мимо церкви. Все это атеисты тщательно замалчивали. Кстати, подобно всем настоящим, истинным ученым, верующим был также и Чарлз Дарвин.

     По свидетельству Э.А. Асратяна, ближайшего ученика И.П. Павлова, после революции ученый “сдержанно относился к новым социальным порядкам в нашей стране”. Однако материалистическая окраска его работ над условными рефлексами служила опорой атеизма, поэтому в период разрухи и голода власти сочли выгодным постановить: “Принимая во внимание совершенно исключительные научные заслуги академика И.П. Павлова, имеющие огромное значение для трудящихся всего мира... Поручить Комиссии по рабочему снабжению предоставить академику Павлову и его жене специальный паек, равный по калорийности двум академическим пайкам... Поручить Петросовету обеспечить профессора Павлова и его жену пожизненным пользованием занимаемой ими квартирой и обставить ее и лабораторию академика Павлова максимальными удобствами. Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин)” /выделено мною – В.В./. Как пел Булат Окуджава: “Ловят нас на честном слове, на кусочки колбасы...”

     Павлов писал: “После настойчивого обдумывания предмета, после нелегкой умственной борьбы я решил, наконец, и перед так называемым психическим возбуждением остаться в роли чистого физиолога”... /выделено мною – В.В./ Иными словами, после нелегкой умственной борьбы, вопреки своей вере, Павлов решил наконец психическую деятельность приписать чисто физиологическим процессам. Трудным было решение. Посочувствуем ученому – великому подвижнику науки! В письме И.П. Павлова генеральному секретарю английской ассоциации рационалистов-журналистов Эрнсту Тертлю от 14 октября 1935 г. между прочим говорится: “Я, со своей стороны, считаю невозможным пропагандировать уничтожение религии в настоящее время и для кого бы то ни было”.

     Павлова непрерывно атаковали и испытывали на религию. Например, имеется стенограмма записи разговора на эту тему с Горьким зимой 1931 года. Горький: “Простите, Иван Петрович, я не знаю точно ваших взглядов на религию... О ваших взглядах – самые противоречивые вещи”. Павлов: “Что же, все ясно и просто. Тут и мудрить-то нечего. Правда, с этим вопросом меня допекают... Конечно, веру, которую я имел в детстве, я потерял. Как это случилось? Трудно объяснить. Я увлекся... естественными науками... да и времени-то подумать не было” /выделено мною – В.В./. Горький: “Я вас понимаю, Иван Петрович! Вы не верите, но уважаете веру чужих”. Павлов: “Во-во! Это вы – ловко. Уважение, вот где собака зарыта”... В чувстве юмора ученому не откажешь: не желая прямо признаться в своей вере, ибо его все время допекали, следили и понуждали публично высказаться против религии, Павлов не без юмора воспользовался подсказкой Горького и сослался на уважение веры, но чужих.

3. Мозг – не орган мышления