Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Поведение джентльмена по отношению к дамам. Господа имеют право приглашать своих приятельниц в оперу, на концерты, на балы и т. д., приходить с визитом к ним в дом, сопровождать их верхом или в экипаже и быть любезными со всеми барышнями, которым приятно их общество. В сущности, они вольны приглашать и принимать приглашения Ad libitum («по желанию», «по собственному усмотрению» — лат.) Однако, как только молодой джентльмен начинает пренебрегать всеми остальными, чтобы посвятить себя лишь одной даме, он дает ей понять, что она особенно привлекает его, и дает ей все основания полагать, что она должна обручиться с ним, не говоря ей об этом прямо. Джентльмен, который не задумывается о браке, не должен уделять слишком много внимания какой-либо одной даме[63].

Этот моральный порядок был, по существу, подкреплен семиотическим порядком, в котором действия партнеров должны были отражать не только их эмоции, но и намерения. Как наглядно показано в романе «Разум и чувства», несоответствие между словами и действиями с одной стороны и намерениями с другой считалось источником морального и социального крушения (проблема Уиллоби не в отсутствии эмоций, поскольку он любил Марианну, а, скорее, в том, что в его поведении ничего не говорило о его настоящих намерениях). Адекватный в нравственном отношении поклонник стремился к максимальной согласованности между внешними действиями и внутренними намерениями. Возьмем еще один пример того, как достойные в нравственном отношении персонажи стремились к такому соответствию: в «Доводах рассудка» Уэнтуорт, считая себя нелюбимым Энн, оказывает знаки внимания Луизе. Однако по мере развития сюжета, читатель и сам Уэнтуорт приходят к пониманию того, что он все еще любит Энн и хочет остаться верным ей. Но, так как его поведение создает впечатление, что он ухаживает за Луизой, Уэнтуорт считает необходимым покинуть город, в котором временно поселился. «Словом, он слишком поздно обнаружил, что запутался; и точно так же, как он полностью убедился в том, что совсем не любит Луизу, он был убежден и в том, что должен считать себя связанным с ней, если ее чувства к нему были такими, как предполагали Харвиллы»[64]. Поскольку процесс ухаживания в то время был очень хорошо систематизирован, а знаки, которые он оказывал, не соответствовали его чувствам, Уэнтуорт, начав ухаживать и не сделав того, что было предусмотрено системой, осознал, что совершил бесчестный поступок. К таким знакам относились очень серьезно, особенно в кругу английских дворян. Неудивительно, ведь эти коды пересекли Атлантику.

В своем анализе методов ухаживания среди Бостонской элиты Тимоти Кенсли обсуждает «Союзниц», группу молодых женщин, много думавших и говоривших о практике ухаживания. В этой группе «преждевременный жест или выражение, или даже неуместный тон голоса могли быть истолкованы как обещание взять на себя обязательства, хотя ничего подобного и не предполагалось»[65].

Детальная кодификация любовных ритуалов имела одну основную цель: избежать неопределенности или уменьшить ее, тесно связав область эмоций с четкой системой знаков. Эмоции обусловливали знаки и были сами обусловлены ими в том смысле, что появление достаточного количества знаков порождало эмоции как в исполнителе ритуала, так и в получателе, и наоборот. Такая детальная систематизация и ритуализация знаков и чувств, вероятно, и создали строго регулируемую эмоциональную динамику постепенно возрастающей взаимности, т. е. плавную последовательность выражения чувств, которые, в свою очередь, порождали новые чувства как в другом, так и в себе и провоцировали их дальнейшее ритуальное выражение.

Практическая заинтересованность как страсть

В прошлом сватовство воспринималось очень серьезно, поскольку оно было самой значительной экономической операцией в жизни многих людей, особенно в жизни женщины, так как ее имущество переходило к мужу после вступления в брак. Это имело три важных последствия.