Почему любовь уходит? Социология негативных отношений

ТАМАР: Помимо избытка выбора, того факта, что он очень велик, мне кажется, что нет никаких обязательств, когда вы знакомитесь сами, через интернет. Возникает такое чувство, что можно делать все, что захочешь. Если вас знакомят друзья, он будет более ответственным. Он вынужден быть более осторожным. Но если вы знакомитесь без помощи друзей, у мужчин возникает ощущение, что они могут делать все, что им заблагорассудится.

Несмотря на разрыв поколений, высказывания Тамар и ее подруги перекликаются с высказываниями Эльзы, поскольку все они описывают состояние, в котором правила ухаживания неясны, намерения субъектов невозможно предугадать и они требуют рефлексивной вербализации и постоянного анализа, состояние, в котором выражение желания сильно ограничено представлением о том, что именно мужчинам дано право решать, каким образом вступать в отношения, из которых можно легко выйти, что они с успехом и делают. Более того, спор между Тамар и ее подругой разгорается из-за вопроса о том, не умаляется ли ценность женщин, когда они «звонят первыми», предполагая, что сексуальная сфера пронизана борьбой за власть. Неопределенность обрекает эти взаимодействия на начальном этапе, поскольку выражение слишком большого или слишком малого интереса в равной степени может стать губительным для отношений, во-первых, потому что сигнализирует о слабости человека, а во-вторых, потому что делает его неспособным вступить в серьезные близкие отношения. «Непонимание, что делать» — звонить или не звонить, проявлять интерес или нет — является результатом социологического ограничения, при котором субъекты управляют противоречивыми желаниями и требованиями, возникающими в процессе взаимодействия: желанием не показаться слишком страстно жаждущими отношений и все же с нетерпением стремиться к ним, желанием иметь еще одно подтверждение собственной ценности и навязанными самому себе ограничениями эмоционального самовыражения. Не демонстрировать «потребность в эмоциональной поддержке» стало ключевым мотивом отношений, особенно при вступлении в них, что отнюдь не способствует возникновению желания заключить эмоциональный договор или выполнить необходимую символическую работу по проявлению интереса, или серьёзных намерений, или и того, и другого. Таким образом, в сексуально-романтическом взаимодействии наблюдается следующий парадокс: чтобы создать отношения, требуется продемонстрировать определенную отстраненность, поскольку она свидетельствует о независимости и, следовательно, о ценности. Однако отстраненность часто указывает на стратегию самозащиты партнера. Пример такой парадоксальной ситуации привел пятидесятидевятилетний Жан-Пьер. Поведав о своих собственных трудностях с поиском партнерши, он рассказал о двух своих дочерях, двадцати пяти и тридцати лет.

ЖАН-ПЬЕР: Ни у одной из них [его дочерей] нет бойфренда, никак не складывается. Они встречаются с кем-то один или два раза, иногда больше, они видятся с кем-то в течение нескольких недель, но ничего не получается. И обе они говорят мне одно и то же: это очень сложно. Они считают, что нет никаких правил. Они хотят, чтобы именно парни проявляли инициативу. Сами они не будут этого делать. Но стоит парню написать больше трех сообщений — все, он в пролете. Одно сообщение хорошо, два еще как-то терпимо, но третье означает, что он слишком навязчивый, и это катастрофа — он выбывает. Так что не только парни c заморочками. Они сами хороши. Чтобы понять, что им делать в этой неразберихе они пытаются найти ориентиры в феминизме.

КОРР.: Как же?

ЖАН-ПЬЕР: Они скоры толковать поведение мужчины как проявление силы. Они очень бдительны и не хотят ощущать себя беспомощными или управляемыми. Но при этом они, видите ли, ждут, что мужчина сделает первый шаг. Вот вам и противоречие. Они осознают это, но не собираются ничего менять. Говорят, что если бы поступили иначе, то разрушили бы всякую возможность на отношения с мужчиной. Что секрет не в том, чтобы показать себя эмоционально зависимой.