Почему люди разные. Научный взгляд на человеческую индивидуальность

Одно из возможных объяснений этого эффекта заключается в том, что повторяющееся воздействие каким-то образом делает нейроны обонятельных рецепторов более чувствительными к воздействию запаха, принуждая их посылать более сильные электрические сигналы в соответствующие области мозга. Согласно другому объяснению, которое не противоречит первому, цепочки распознавания запаха, особенно в грушевидной коре головного мозга, пластичны. Они изменяются при многократном воздействии таким образом, чтобы эффективнее извлекать электрические сигналы, поступающие из носа. Когда в ноздри людей, не распознающих андростенон, помещали крошечный электрод для регистрации активности нейронов обонятельных рецепторов, у тех, кто впоследствии начинал чувствовать запах, сигналы постепенно, с последующими предъявлениями, становились сильнее. Это указывает на то, что изменения происходят в самом носу[324]. Недавний эксперимент на мышах показывает, как это может работать. Неоднократное прерывистое воздействие определенного запаха влияло на экспрессию некоторых белков-рецепторов в обонятельных нейронах, возможно делая нос более чувствительным к этому конкретному веществу в будущем[325].

В другом эксперименте испытуемым, не различавшим запах андростенона, неоднократно предъявляли его, но только в одной ноздре (при использовании носовой пробки и воздуходува, чтобы ограничить попадание вещества в другую ноздрю как ортоназально, так и ретроназально). После трех недель эксперимента чувствительность к андростенону обнаружилась как в одной ноздре, так и в другой[326]. Можно предположить, что изменения происходят в мозге, где сходится информация от обеих ноздрей[327]. Это согласуется с данными сканирования мозга: обонятельные области меняют электрическую активность в ответ на продолжительное воздействие запаха[328].

Когда Бьянка Боскер развивала свою винную экспертизу путем многочисленных дегустаций, могло ли случиться, что обучение повысило чувствительность ее носа к определенным слабым запахам? Вдруг в вине есть вещества вроде андростенона, которые можно научиться различать лучше? Нам еще предстоит проделать большую работу, чтобы узнать наверняка, но первые результаты неутешительны. Специалисты по винам (и еще, например, парфюмеры) легче называют знакомые запахи, но их чувствительность к слабым запахам, даже тем, которые обычно встречаются в вине, похоже, не отличается от чувствительности обычного человека[329].

■ ■ ■

Профессиональными дегустаторами становятся в материнской утробе. Главный мировой эксперт в этой области, Джули Меннелла, показала, что вещества, которые мать употребляет во время беременности, от продуктов питания до сигарет, будут влиять на вкусовые предпочтения малыша на ранних стадиях его жизни. Молекулы запаха и вкуса могут переходить из материнской кровеносной системы в околоплодную жидкость, а развивающийся плод во время беременности способен чувствовать запах и вкус. Меннелла и ее коллеги выяснили, что, когда женщины употребляли во время беременности морковь, анис или чеснок, их дети лучше воспринимали эти вкусы и запахи в младенчестве или в раннем детстве. Это, впрочем, не обязательно происходит с каждым продуктом питания, съеденным во время беременности, а кроме того, неясно, обладает ли подобное воздействие длительным эффектом, влияющим на пищевые пристрастия ребенка на более поздних этапах жизни[330].

Человек изучает запахи и вкусы всю жизнь. Мы не настолько подвержены влиянию продуктов питания в раннем детстве, чтобы не оказаться способными изменить свои предпочтения в подростковом или зрелом возрасте. Мы постоянно учимся связывать определенные запахи со вкусами. Этот опыт даже находит отражение в языке. Большинство жителей США считают ванильный, клубничный или мятный запах сладким. На первый взгляд в этом нет смысла. Это же вкус, а не запах. Вещество не может иметь сладкий запах, как звук не может быть красным. Когда мы утверждаем, что нечто сладко пахнет, мы имеем в виду, что на основе опыта ассоциируем этот запах с таким вот вкусом. Клубника, естественно, сладка, когда она зрелая. Запахи карамели, ванили и мяты большинство американцев встречали в сладких продуктах – печенье, жвачке или газировке. В этих запахах нет ничего сладкого, мы просто научились ассоциировать их со сладким вкусом. В качестве обратного примера можно привести Вьетнам, где карамель и мята используются в основных блюдах, а не в десертах. Там эти запахи обычно не описывают как сладкие[331].