Почему мы стареем. Научные знания о том, как наш организм стареет, почему это происходит и каковы современные способы замедлить этот процесс

Письмо читателя: «Сейчас нахожусь в одной из московских поликлиник: хочу мать записать к гериатру (участковый терапевт, к которому мать душевно привязана, у меня, к сожалению, давно не вызывает доверия, но привести 87-летнего человека к другому терапевту мне не удается по причине упрямства и привычки к одному врачу), так вот, убедила маму, услышав с экрана бравурные призывы посетить старикам врачей-гериатров, что ей это нужно (а это, увы, действительно нужно). Не только ей, к сожалению, но и массе других таких же плохо обслуживаемых нашими поликлиниками стариков. Потому что гериатр – один на пять п/к, запись к нему (ногами дойти или в Интернете, как к другим) невозможна, нужен личный звонок от терапевта (того же) с просьбой о консультации пациента. Потом пациента (если терапевт все ж решит позвонить) ставят в долгую очередь (опять же те самые пять п/к и очень много стариков…). Так что, думаю, к моим 80 гериатры либо вымрут как вид, либо вымрем мы, что возможнее».

Борьба со старением в виде выяснения механизмов, которые приводят к снижению жизнеспособности человека с возрастом (как и формированию ВЗЗ), абсолютное, на мой взгляд, благо. Подход простой: если мы найдем что-то общее в этих заболеваниях, это будет след к механизму старения. Пока общее – в системном окислительном стрессе и в системном воспалении. Сама старость не считается болезнью, практического смысла в признании ее болезнью нет, так как менять смысл без практической цели могут только исторические неудачники, которым нужны революции.

Особенности и степень тяжести клинической картины старости, а также промежуток времени, в течение которого человек находится в данном состоянии, влияет на состояние его благополучия либо неблагополучия старения. Согласно оценкам на основе этих данных, наибольшее бремя инвалидности связано с сенсорными расстройствами (особенно в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего), падениями, различными болями, хронической обструктивной болезнью легких (особенно в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего), депрессивными расстройствами, диабетом 2-го типа, деменцией (особенно в странах с высоким уровнем дохода) и остеоартритом. Возможно, более тяжелое бремя деменции в странах с высоким уровнем дохода можно объяснить более высоким средним возрастом населения этих стран и более высоким уровнем диагностики. Более тяжелое бремя сенсорных расстройств в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего может быть следствием многих факторов, включая более высокий уровень воздействия шумов и солнца на протяжении всего жизненного цикла. Более высокие показатели заболеваемости для хронической обструктивной болезни легких в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего могут быть следствием более высокого уровня воздействия загрязняющих воздух веществ внутри и снаружи помещений на протяжении всего жизненного цикла. Потерянные годы жизни у людей старше 60 лет – показатель расстройств, которые приводят к смерти пожилых людей, а также показатель среднего числа потенциальных лет жизни, которые они теряют в связи с такими расстройствами. Во всем мире максимальное бремя смертности среди пожилых людей приходится на ишемическую болезнь сердца, инсульт и хроническую обструктивную болезнь легких. Бремя всех этих состояний намного выше в странах с низким и средним уровнями дохода, чем в государствах – членах ОЭСР с высоким уровнем дохода. Исключительно высокое бремя сердечно-сосудистых заболеваний в странах с высоким уровнем дохода, не являющихся членами ОЭСР, в значительной мере объясняется высокими показателями в Российской Федерации.