Почему не гаснут советские «звёзды»

«У американцев более практичный подход, и они стесняли меня в творческой свободе. Их раздражало, что я долго думал. Главное же, что их не устраивала задуманная мною тема — показать, что и среди японцев многие были против войны, что их вынудили воевать. Американцы хотели представить войну как цирковую программу — с эффектными, вызывающими аплодисменты сценами. Я же считаю, что такие картины должны вызывать страх, ужас и ненависть к войне. По разным пустякам стали возникать сложности, актёры по непонятным причинам начали уходить. Я нервничал и в декабре 1968 года прервал съёмки. Их продолжили другие, а американцы объявили, что у меня нервное расстройство. В действительности дело было не в этом, а в разладе с ними…»

Кстати, о нервном расстройстве. Тогда и в самом деле в киношном мире ходил слух о том, что на почве этого конфликта Куросава совершил попытку самоубийства — пытался перерезать себе горло ножом. Однако в последний момент рука режиссёра дрогнула, и рана оказалась несмертельной — врачам удалось спасти Куросаву. После этого он приедет в СССР, где без всяких мытарств снимет фильм «Дерсу Узала», который завоюет «Оскара»

Но вернёмся к «Белому солнцу…».

Фильм вышел на экраны страны весной 70-го. Это было особенное время для страны — один из последних мощных всплесков патриотических настроений в обществе, который был связан именно с пражскими событиями. В советском кинематографе это время было отмечено появлением целого ряда замечательных фильмов державного звучания, ставших фаворитами проката: «Освобождение» (1-е место в прокате 1970 года), «Офицеры» (1-е место в 1971 году), «А зори здесь тихие…» (1-е место в 1972 году). В этот ряд можно смело внести и фильм В. Мотыля, который завоевал 2-е место в прокате своего года назло всем своим недоброжелателям.

А ведь на первый взгляд эта картина — типичный истерн о борьбе красных с басмачами в Средней Азии, коих в советском кинематографе в ту пору начали снимать десятками. Однако это только на первый взгляд. При более внимательном рассмотрении фильм оказывался намного глубже по мысли, чем казалось поначалу: в нём в одно целое сплелись народный эпос, лубок, трагедия и даже комедия. И герои его были под стать русскому фольклору: трое защитников сирых и угнетённых — красноармейцы Сухов и Петруха, таможенник Верещагин, — а также примкнувший к ним абориген Саид. Ведущую скрипку в этом квартете играл Сухов (актёр Анатолий Кузнецов): в меру плут, в меру философ, а на деле — настоящий супермен. Под стать ему был и Верещагин (актёр Павел Луспекаев), образ которого был будто срисован с былинного русского богатыря: та же косая сажень в плечах, те же кулаки с бычью голову, те же усы вразлёт, как у другого былинно-киношного героя советских времён — Чапаева.

Отметим, что фольклорная начинка фильма позволила смикшировать привычный большевистский пафос, сделав его универсальным шедевром для всех категорий населения. Отсюда и результат: 50 миллионов зрителей и безоговорочная поддержка почти всех профессиональных критиков одновременно — как либеральных, так и патриотических (то же самое произошло некоторое время назад и с другим известным истерном: «Неуловимые мстители» Эдмонда Кеосаяна).

Крылатая фраза Верещагина «За державу обидно!» сразу легла на душу как либералам, так и державникам. Правда, каждый тогда читал её по-своему: первые — как укор коммунистам за неправильную внутреннюю и внешнюю политику, вторые — как упрёк либералам за их пресмыкательство перед Западом. Кто оказался прав в этом споре, показало время. В 1991 году, когда Советский Союз распадётся, деятели типа Абдуллы без всяких проблем начнут вывозить не баркасами, а целыми танкерами сырьё из страны, а также переводить миллиарды долларов на свои счета в западные банки. И ни один Верещагин им в этом уже не помешает, поскольку таковые к тому времени повыведутся, а им на смену придут анти-Верещагины — те, кто мзду будет брать весьма охотно и помногу.

(«Советская Россия», приложение «Отечественные записки» от 3 июля 2007 года)

СПРЯТАННАЯ ПРАВДА «УЗБЕКСКОГО ДЕЛА»

В одном из номеров «Советской России» была опубликована статья Н. Кравчука «Сможет ли „Джорджия“ стать Грузией?». Разделяя мнение автора почти по всем позициям, хочу внести лишь одно, но существенное уточнение в его утверждение о том, что в советские годы «Грузия послужила „маяком“ в строительстве криминального капитализма с нечеловеческим лицом не только для Кавказа, но и для Средней Азии». Грузия и в самом деле была «маяком», однако капитализация эта в Средней Азии была не естественной, а скорее насильственной, для чего и было рождено на свет так называемое «узбекское дело», которому, кстати, в этом апреле исполняется ровно 25 лет.