Почему он делает мне больно? Как распознать манипулятора и выйти из токсичных отношений

– Сначала я отвечу на последний вопрос: сейчас я ощущаю себя прекрасно! Я освободился от этого вампира и состояния «взрыва мозга», понял, что не хочу больше искать постоянных отношений. Я наконец-то освободился от женского гнета.

Я была поражена такому ответу. Это прозвучало как вызов, оправдание. Что все это означало для него?

– В юности я очень боялся близких отношений с девушками. Не помню, откуда это было, но из-за этого страха просто стал менять одну подружку на другую, чтобы они не успевали понять мой страх отношений. Мне легче было прослыть ловеласом. И вот в таком круговороте я встретил первую настоящую любовь. Все длилось недолго. Как-то я вспылил и, когда она подошла обнять меня, оттолкнул ее. Она не удержалась на ногах, упала и разбила голову, рану пришлось зашивать. Родители девушки просто забрали ее от меня. Я тогда очень переживал, думал, что сойду с ума или покончу жизнь самоубийством. Потом, конечно, было множество отношений, серьезных и не очень, но ни одни из них так сильно не трогали меня. Я считал, что возможность любить во мне погибла, пока не встретил Наташу. Она была как две капли воды похожа на мою первую любовь – она вернулась! И бонусом в отношениях с Наташей было отсутствие близких, которые смогли бы забрать ее. Она была только моей. Все поначалу было хорошо, как и тогда. Но характер Натальи меня бесил: она была сильным соперником, не хотела подчиняться.

– А зачем вам хотелось ее подчинить? Ведь вы сами говорите, что все было хорошо?

– Не знаю. Вначале просто хотелось, чтоб она забыла всех мужчин, которые были до меня, а потом – поняла, что без меня не сможет, я единственный, кто ее так сильно любил и заботился о ней. Помню свою маму во время болезни: когда я ухаживал за ней, она улыбалась.

– Вы хотели о ней заботиться, как о маме? Чтобы она болела и вы ей были нужны?

– Да, я хотел, чтобы эта женщина была моей. Она не хотела этого понимать, сопротивлялась, злила меня специально.

– Что произошло потом?

– Я закрыл ее дома и стал воспитывать.

– Вам было легче от этого?

– Да. Когда я ее мыл и кормил, во мне было умиротворение.

Николай рассказывал об этом так спокойно, открыто, с улыбкой на лице, словно говоря мне: «Доктор, ну я же хороший мальчик! Зачем у меня забрали игрушку?» И в тот момент я оцепенела от мысли, что, если в его настроении что-то изменится и у него появится новая Наташа, этот сценарий обязательно повторится. Он, несмотря на отрицание, скорее всего, уже ищет ее и готовит новый, более совершенный план, в котором следующая пассия уже не будет иметь шанса выбраться из паутины.

Я знаю, что Наташа не подала заявление в полицию, сменила фамилию, место жительства и никто из прежних знакомых не знает, где она. Надеюсь, что у нее все хорошо.

Я поблагодарила Николая за уделенное время и вспомнила обрывок из истории, которую услышала когда-то давно. Одна девушка жаловалась мне, что ее мужчина, покупая еду, постоянно контролировал, что она ела. Ей было отказано в фруктах и свежих овощах под предлогом, что они дорогие, и раз она их не покупает, значит, и есть права не имеет. Себе он ни в чем не отказывал. Еще тогда она рассказывала, что если он был простужен, то, с одной стороны, хотел ухода за собой, а с другой – строго требовал, чтобы она не смела заразиться и заболеть. Если девушка все же заболевала, на нее выливался поток осуждения: «Как ты посмела заразиться?!» Будучи больной, она оставалась предоставленной сама себе: никто не ехал к ней, чтобы купить продуктов, лекарств или сварить суп. Тогда я еще не знала, что это все могут быть признаки психологического насилия.