Голодомор не может быть отделен от других видов репрессий. Суть их состояла в том, что контроль над партией, государством и обществом генсек использовал для уничтожения тех, кто представлял угрозу его личной власти. Жертвами сталинской команды стали и полумиллионная Компартия Украины (численность которой за несколько лет сократилась почти наполовину), и украинские крестьяне вместе с крестьянами других национальностей, которые имели несчастье проживать на территории республики, и беспартийная украинская интеллигенция и, если требовалось отвратить гнев репрессированных от генсека — те, кто непосредственно осуществлял репрессии. Одновременно с репрессиями в УССР Кремль раз и навсегда решил проблему «второй Украины» на Северном Кавказе: украинизация районов с большинством украинского населения прекратилась, а коренным жителям было предписано считать себя русскими. После Голодомора и совпавших с ним по времени кампаний борьбы с «петлюровщиной» и «скрыпниковщиной», в ходе которых были уничтожены либо изолированы десятки тысяч представителей национальной интеллигенции, протестный потенциал украинского народа был настолько подорван, что Сталин отважился сделать шаг, который в сложившейся ситуации уже утратил политическое значение: он перенес столицу УССР из Харькова в Киев.
Следует с пониманием отнестись к чувствам граждан Украины, которые десятками лет жили в условиях сталинской диктатуры, а после войны оказались на Западе. Они были убеждены, что их преследовали по признаку этнического происхождения. Но уже Джеймс Мейс первым из ученых заявил, что сталинский террор в Украине направлялся не против лиц определенной национальности, а против граждан Украинского государства.
Вторая половина 1932 года оказалась точкой пересечения двух кризисов, которые наложились один на другой — в социально-экономической и национальной политике Кремля. Как свидетельствуют документы, Сталин более всего боялся социального взрыва в голодающей Украине. Граждане Украины даже в «смирительной рубашке» советской республики создавали самым своим существованием угрозу для кремлевских преступников, которые овладели партией и созданной ею новой империей.
Когда мы говорим, что Кремль поставил украинских крестьян на грань и за грань смерти сначала конфискацией хлеба, а потом — всего незернового продовольствия, от нас требуют: покажите документ! Нет документа, нет и геноцида.
Люди, которые пережили Голодомор, рассказывали, что специальные бригады под руководством чекистов проводили обыски в хозяйствах и забирали все продовольствие. Десятки, сотни, тысячи свидетельств из разных населенных пунктов слагаются в целостную картину. Если это верно, то следует сделать единственно возможный вывод: те, кто обыскивал, руководствовались приказом, даже если он не был зафиксирован на бумаге. Но от нас требуют письменный документ.
Что же, можно показать и письменный документ. Он был напечатан еще в сентябре 1990 года, но без контекста остается «глухим». Рассказ о телеграмме вождя, которая была адресована украинским крестьянам 1 января 1933 года, надо начинать с действий чрезвычайных хлебозаготовительных комиссий, посланных генсеком под руководством Молотова в УССР, и под руководством Кагановича — на Кубань. Молотов написал текст двух постановлений: ЦК КП(б)У от 18 ноября и СНК УССР — от 20 ноября (окончательный их текст завизировал Сталин). В них содержались зловещие пункты о натуральном штрафовании «должников» — мясом и картофелем.
На протяжении декабря 1932 года у крестьян непрерывно искали хлеб. К обыскам привыкли и те, кто обыскивал, и те, кого обыскивали. Обыски проводились уже слаженными командами, которые возглавлялись чекистами. В них входили люди, командированные городскими учреждениями и предприятиями, а также местные колхозники — члены комитетов незаможных крестьян. Они тоже голодали, и поэтому делали свое дело добросовестно, получая определенную часть найденного хлеба. Чекисты доложили в Кремль, что за декабрь и две декады января они нашли в УССР 14 956 ям в крестьянских усадьбах и 1980 «черных амбаров» в колхозах, а всего 1,7 млн. пудов зерна. Это было мизерное количество. Заготовители еще до кампании обысков изъяли из деревни весь хлеб, как это они сделали и в предыдущие годы. Подземных «пшеничных городов», описаниями которых были полны газетные страницы, чекисты в Украине не нашли.
В конце декабря Сталин знал, поскольку чекисты докладывали, что «пшеничных городов» под землей в Украине нет. Тем не менее руководители республики получили от него новогоднюю телеграмму, в которой предлагалось «широко оповестить через сельсоветы колхозы, колхозников и трудящихся единоличников, что:
а) те из них, которые добровольно сдают государству ранее расхищенный и скрытый хлеб, не будут подвергаться репрессиям;
б) в отношении колхозников, колхозов и единоличников, упорно продолжающих укрывать расхищенный и скрытый от учета хлеб, будут применяться строжайшие меры взыскания, предусмотренные постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г.».