Читаем Почему плакал Пушкин? полностью

Если томик Байрона был внимательно прочтен Пушкиным – это не значит, что, кроме него, никто предисловие не читал. Иначе чем объяснить совпадения другого рода, совпадения в действиях, направленных против Пушкина?

Напомним некоторые связанные с Марино Фальери факты.

Микеле Стено, молодой патриций, распустил гнусную клевету на ни в чем не повинную супругу старого дожа. Разница заключалась лишь в том, что пасквильная надпись не рассылалась, а была вырезана на спинке кресла дожа во дворце Совета Десяти. Клеветник остался практически безнаказанным. (Сопоставьте: француза-кавалергарда всего-навсего перестали приглашать на приемы в Зимний дворец.) За сим последовали тщетные усилия старого дожа. Ему не удалась попытка отмстить за бесчестие своими средствами, выходящими за рамки законности. А в результате – трагическая гибель дожа.

Итак, если свести воедино все, что известно о доже Марино Фальери, то этот сюжет сближается с событиями последнего года жизни поэта.

Утверждают, что стихи о старом доже были начаты осенью 1833 года. Верно, что Левушка Пушкин, к которому попал черновой листок, заложенный в какой-то словарь, в то время находился в Петербурге. Но был он там и летом тридцать четвертого года и летом тридцать шестого.

Рассмотрим возможный ход развернувшихся в Петербурге событий. Некий хитроумный интриган вынашивал планы гибельных ловушек. Он стремился заранее предугадать наиболее вероятные ответные действия Пушкина. Обдумывая подробности предстоявшей травли, не сверялся ли он с все тем же предисловием Байрона? Не усмотрел ли в этом предисловии свод правил, своего рода ключ к поведению нашего поэта?

Подобная версия поначалу кажется слишком сложной. Но разве не было среди современников Пушкина людей, отвечающих следующим приметам?

1. Достаточная образованность, знание языков, немалая начитанность, привычка к бумагомаранию.

2. Сообразительность, усердие, способность к расчету.

3. Отсутствие нравственных устоев.

4. Небеспричинная враждебность к Пушкину.

5. Обеспеченная защищенность от любых судебных и полицейских преследований.

Трагедия Байрона и предисловие к ней были доступны не только сравнительно небольшому числу читающих по-английски. За 15 лет, начиная с 1821 года, в Париже появилось не менее шести французских изданий. Превосходный переводчик Амадей Пишо пренебрег рифмой, но зато передал все оттенки смысла. А свободно читать по-французски мог чуть ли не каждый дворянин, и не только дворянин.

Похоже, что мы напали на след. Однако нелегко определить, на чей именно. Зато проступают черты далекого друга. Где Пушкин находил понимание и поддержку?

В строках мятежного поэта, которого отторгла английская знать. В последние дни, когда Пушкин, казалось, был совершенно одинок – его одиночество скрашивали книги. Конечно, не только потому, но отчасти, быть может, и потому, умирающий поэт сказал, обращая взор к рядам книжных полок:

– Прощайте, друзья мои…

Не приукрасил ли я позицию Пушкина? В любом из малых академических изданий печатают его письма к Геккерну-старшему. В ноябрьском письме (1836), оставшемся неотосланным, читаем нечто противоположное:

«Я хорошо знал, что красивая внешность, несчастная страсть и двухлетнее постоянство всегда в конце концов производят некоторое впечатление на сердце молодой женщины…»

Что сие значит? Где тут полное доверие и уважение? Всего-навсего плохо подготовленное отступление, признание неизбежности успеха любого настойчивого поклонника, и не только вообще, но и в «двухлетней» частности.

В действительности же в этом обрывке – подсчитано, что из 16 обрывков сохранилось 11 – нет двухлетнего постоянства, нет роковых страстей, и, самое главное, не упоминается «впечатление на сердце молодой женщины».

Кто виноват?

1. Отсутствие прорванных изгибов письма, неудачно восполненное в начале нашего века пушкинистом Никольским, затем столь же неудачные уточнения этого варианта (Б. Казанский, Н. Измайлов – оба 1936).

2. Ошибочное – с неправильного разбега – осмысление и прочтение сохранившихся соседних слов, например, вместо «deux» (двух) следует читать «doux» (сладких).

3. Неуклюжести переводчика. Ни разу в словарном обиходе поэта не встречается «внешность». Только «наружность», никак не иначе.

О чем тут говорит Пушкин? Всего лишь о неизбежности коммеражей, то есть о «толках», «молве», «пересудах». Эти строки не имеют отношения к супруге, речь идет об обычной реакции общего мнения. Ничто не противостоит предисловию Байрона, напротив того, все звучит как отголосок, дальнее эхо.

Почему мной была предложена реконструкция текста и новый перевод (1991):

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь Пушкина

Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова
Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова

Дуэль Пушкина РїРѕ-прежнему окутана пеленой мифов и легенд. Клас­сический труд знаменитого пушкиниста Павла Щеголева (1877-1931) со­держит документы и свидетельства, проясняющие историю столкновения и поединка Пушкина с Дантесом.Р' своей книге исследователь поставил целью, по его словам, «откинув в сто­рону все непроверенные и недостоверные сообщения, дать СЃРІСЏР·ное построение фактических событий». «Душевное состояние, в котором находился Пушкин в последние месяцы жизни, — писал П.Р•. Щеголев, — было результатом обстоя­тельств самых разнообразных. Дела материальные, литературные, журнальные, семейные; отношения к императору, к правительству, к высшему обществу и С'. д. отражались тягчайшим образом на душевном состоянии Пушкина. Р

Павел Елисеевич Щеголев , Павел Павлович Щёголев

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное