Почему распался СССР. Вспоминают руководители союзных республик

– Да. Уже тогда я почувствовал: что-то тут не так. Сам Гумбаридзе не посмел бы так сделать. Значит, это было поручение Москвы. Коммунисты проиграли те выборы в Грузии, как и в Армении и Литве. В октябре 1990 года Гамсахурдия выиграл выборы и назначил меня главой правительства. Хотя я был против. Мне тогда было уже за 50 лет, и у меня в команде были очень сильные образованные молодые экономисты, финансисты, государствоведы и юристы. Им всем было по 38–40 лет, и я их предлагал. Но Гамсахурдия решил: ни в коем случае! Наверное, потому, что мы с ним были знакомы, учились в одной школе. Он был на четыре года моложе меня.

– Вам удалось реализовать что-то из своей программы, будучи премьером у Гамсахурдии?

– К сожалению, нет. Я столкнулся с Гамсахурдией, и он плохо себя повел. На десятый день после того, как я был назначен премьером, в Тбилиси прилетели двое американских журналистов и попросили их срочно принять. Мы поговорили часа полтора. На выходе один из них спросил: «Можно я еще минут на десять останусь?» Говорю: «Пожалуйста, в чем дело?» – «У меня есть задание. Очевидно, что Советский Союз сегодня-завтра распадется. В связи с этим в Вашингтоне сложилось особое мнение о трех прибалтийских республиках и Грузии в отличие от остальных одиннадцати». Я говорю: «Потому что грузины – красивый народ?» Нет, отвечает. И кладет передо мной бумагу. Она у меня [до сих пор] есть. Это начало октября 1990 года. Там рассчитано, что должны получать европейские страны из Азии. В основном – сырье, в том числе нефть и газ. Рассматривались три пути поставок этих ресурсов. Первый – через Россию, но это ненадежно. Второй путь – мусульманский: Иран – Турция – Европа. Но Турция – надежно, и Иран тоже. И самый надежный путь: Каспийское море – Азербайджан – Грузия – Черное море – Европа. «Вот поэтому вы у нас на особом счету», – говорит. У меня осталось впечатление, что это был совсем не журналист.

– Что он хотел от вас?

– Срочно связаться с руководством прибалтийских республик и начать совместно разрабатывать новую земельную реформу и реформу жилья, потому что 90 % жилья в Советском Союзе принадлежало государству. Еще большое значение он придавал реформе высшего образования в республиках. Я сразу провел этого человека к Гамсахурдии, он все ему рассказал. И поскольку у меня были уже хорошие отношения с премьером Эстонии Сависааром, Гамсахурдия попросил: «Сейчас же свяжись с ним». Я позвонил Сависаару, и тот рассмеялся в ответ, потому что американцы его обработали раньше меня.

– То есть они у него уже были?

– Конечно. Я сказал: «Либо ты меня приглашаешь, либо я тебя». Он ответил: «Я приеду». И снова рассмеялся: я, говорит, в курсе, что мы должны делать. И он действительно приехал. Мне до сих пор стыдно – два дня у меня гостил премьер Эстонии, и мы так и не пообедали. Я говорил ему: «Давай прервем работу, пообедаем». Нет, хачапури и чай, хачапури и чай – так мы и работали оба дня до двух часов, не вставая.

– Чем вы занимались?

– Разработали жилищную программу на три прибалтийские республики и Грузию, целый ряд юридических программ и программу высшего образования. Сависаар уехал, а я со своими людьми потом неделями почти не спал, потому что сроки поджимали. Этот американец обещал очень солидную финансовую помощь Соединенных Штатов в апреле-мае, если мы успеем эти программы подготовить.

– К маю 1991-го?

– Ну да, в сжатые сроки. В апреле у меня уже были почти готовы земельная и жилищная программы и закончена программа высшего образования. Я каждый день заходил к Гамсахурдии, говорил: взгляните, вот уже и парламент нашел время все обсудить, надо показать американцам результат, чтобы получить солидную сумму. А он все нет и нет. Потом оказалось, что он-то этого хочет, а его супруга Манана против.

– Что вы имеете в виду?

– Манана ему говорила: если ты отдашь государственную землю в собственность крестьянам, а государственные квартиры – бесплатно тем, кто там живет, если ты не будешь назначать президента Академии наук и ректоров, кто ты такой тогда? И Гамсахурдия послушался. Так он был изгнан из Грузии, не представив в парламент ни одну из наших программ. Только в январе 1992-го, когда меня вернули в качестве главы правительства (Сигуа был назначен и.о. премьер-министра Грузии 8 ноября 1992 года после свержения Гамсахурдии. – Прим. ред.), все эти программы были приняты за месяц.

270 тысяч семей в городах получили бесплатно в собственность государственные квартиры. Это раз. Второе – 800 тысяч крестьянских семей бесплатно получили землю, до трех гектаров на семью. И третье – реформа высшего образования: государство переставало вмешиваться в выборы президента Академии наук и ректоров вузов. Впервые такие выборы прошли в 2002 году, и американцы это оценили.

– Кстати, деньги-то вам так и не дали?