Почему у Грузии получилось

Для участия в аукционе надо было сначала внести залог (причем срок принятия оканчивался в два часа дня, а сам аукцион проводился вечером этого же дня). И в последний день выяснилось, что брат покупателя, уже было выехавший с деньгами, развернулся на полдороге. Вспоминает Бендукидзе:

Я прерываю свое совещание, звоню этому бизнесмену из Сибири, – что случилось? А он говорит: «Нет, знаете, я так не хочу играть! Я понял, что это подставной аукцион, я, честно говоря, и раньше подозревал, до меня доходили слухи, что все это уже купил Бадри и аукцион для отвода глаз устраивается. А сегодня мне сказали, что все на него уже оформлено, так что я брату позвонил и вернул его».

Я объяснил ему, что Бадри специально такие слухи распространяет. И он мне поверил! Но сказал: денег у него всего миллион с чем-то, поскольку полагал, что аукциона не будет. Тогда я его познакомил с московскими банкирами, которые помогли ему собрать всю сумму.

В результате гостиница «Интурист» была продана за 3,02 миллиона долларов. Жители Батуми положительно восприняли новость о том, что новым владельцем отеля стал человек, родившийся в их городе. «Этот бизнесмен говорил, что в первый день, когда он прилетел, к нему на улице подошел неизвестный, обнял, поцеловал и рассказал, как все рады, что гостиница досталась своему. Президент его принимал, говорил, что вот такие люди нам нужны, пусть все возвращаются в Грузию», – вспоминает Бендукидзе.

«Стратегические» объекты

Грузия пошла по пути максимально открытой экономики, поэтому большинство крупнейших государственных компаний выставили на продажу без каких-либо ограничений для покупателей. Как гласил заголовок газеты «Вечерний Тбилиси» в августе 2004 года, «В приватизации государственного имущества может принять участие каждый, были б только деньги…»[65]. Более того, не было никаких льгот для местных бизнесменов, не считая того, что они первыми узнавали о предстоящей продаже. Для реформаторов никакого значения не имело, кто купит государственные предприятия – грузинские, российские, американские или другие бизнесмены. Главное – получить как можно больше денег от приватизации. Но хотя чаще всего предприятия продавались просто за максимальную предложенную сумму, были случаи, когда к ним по политическим причинам применялись определенные инвестиционные условия (например, при продаже объектов электроэнергетики).

Основными покупателями мелких объектов стали местные компании, крупных – иностранные. К примеру, американская Basel Group в конце 2004 года приобрела за 15 миллионов долларов Крцанисскую правительственную резиденцию[66], основную рабочую резиденцию Шеварднадзе близ Тбилиси. Ту самую, в которой годом ранее, 23 ноября, на встрече с Саакашвили, Жванией и Бурджанадзе действующий президент принял решение уйти в отставку[67]. «Реально Крцанисская резиденция тогда стоила 9 миллионов долларов. Но продажи есть продажи. Так что мое предложение было 20 миллионов, и в итоге мы сошлись на пятнадцати. Я сам поверить в это не мог!» – вспоминает Кочладзе.

В мае 2006 года крупнейший в стране оператор фиксированной связи, Объединенная телекоммуникационная компания («Телеком»), был продан за 90 миллионов долларов[68] дочерней компании казахского банка TuranAlem. Тогда же казахская компания «Казтрансгаз» приобрела активы обанкротившейся тбилисской газораспределительной компании «Тбилгази» за 12,5 миллиона долларов.

Безусловно, «агрессивная» приватизация и значительный приток иностранного капитала смущали многих. Бывший министр экономики Грузии Владимир Папава считает: «Крупномасштабная приватизация, начатая в 2004 году, проходила с нарушением законодательства. Именно таким путем в Грузию вошли российский, казахский и арабский капиталы… В некоторых случаях другое государство становилось владельцем государственной собственности Грузии (например, после продажи “Тбилгази” его собственником стала государственная компания Казахстана), что считаться приватизацией не может»[69].

Каха Бендукидзе возражает критикам: «Да кто бы купил предприятие за большие деньги, если бы было нарушение законодательства!»