Почему умирают гении (СИ)

— Ох, извините, дорогая, я оскорбил ваш честный нрав, ведь прежде чем раздвинуть ноги вам нужно выполнить весь план. Сначала ресторан, киношка, затем иная канитель и только лишь пройдя все это, вы приглашаете в постель.

— Да я тебе сейчас рожу набью! — крикнул Сергей, вскакивая с места.

— Так что же ждешь, вперед и с песней, но коль дерешься, как кадришь, то я боюсь и две минуты против меня не простоишь!

Лена лишь с большим трудом убедила Сергея не устраивать скандал, а Андрей, вдоволь поглумившись над парочкой, отправился домой.

Но дома ему тоже не суждено было обрести покой. Наташу, его любимую супругу, посетил очередной бзик — она захотела, чтобы Андрей починил разваливающийся стул, место которому на свалке, а еще поискал в интернете дешевые путевки в санаторий. Только этого ему не хватало для полного счастья, ведь сейчас он так нужен своему клубу, своим друзьям. Без него они пропадут, задохнуться в наркотическом дыму и собьются с истинного пути. Они и так подошли к краю слишком близко — Андрей заметил это еще в прошлый раз. Позволить своему детищу свалиться с вершины в пропасть, занимаясь починкой стула и сидением в интернете — найдется ли пытка страшнее? Наплевав на просьбы жены, Андрей уже было начал собираться на пустырь, но Наташа закатила такой скандал, что задрожали окна.

— Ты никуда не пойдешь! — кричала она. — Я не хочу, чтобы ты опять обкурился какой–то дряни или нажрался до поросячьего визга! У тебя есть семья, и ты несешь за нее ответственность. Когда мы в последний раз сидели вместе? Когда о чем–то разговаривали, занимались любовью, в конце концов? Ты вечно витаешь в облаках или проводишь время черт знает где и непонятно с кем! Хватит! Я устала это терпеть!

От этого ора не было никакого спасения. Ну чего от него все хотят? Что им надо? Когда же все отвяжутся, уткнуться носом в свой примитив и забудут о его существовании? Как же надоел этот жалкий мир, где правят бал гнилые человеческие отбросы! Неужели ему придется спасать этих червяков, которые заслуживают лишь быть втоптанными в грязь и навеки забыты? Достойны ли они романа, куда он вложил всю свою душу и весь свой талант? Поймут ли его или со свойственной им придурью отвернуться? И Наташа… Ну что она орет? Почему нельзя развалиться на кровати и заснуть или пойти заняться готовкой? Да что угодно — лишь бы замолчала, лишь бы не приставала с навязчивыми просьбами и не ограничивала свободу. Но супруга не унималась:

— Немедленно разувайся! Я сказала, ты никуда не пойдешь, даже думать об этом забудь!

— Оставь меня в покое, злая ведьма, уж душу всю изрезала ножом, все чувства сапогами истоптала, мечты сожгла каленым утюгом! Я клуб этот создал, и быть там должен — иначе жизнь мне больше не мила, ты не Господь, чтоб, что–то запрещать мне, ты гению прислуживать должна!

— Опомнись! Ты окончательно помешался! Если и дальше будешь вести себя, как псих и продолжишь общаться со своими алкашами и наркоманами, то очень плохо кончишь. Ты рвешься из родного дома на какой–то пустырь, как будто там медом намазано, а я вынуждена все время быть одна, убирать за тобой, гладить, готовить! Какой же ты наглец, Андрей!

Разревевшись, Наташа прислонилась к входной двери. «Я все равно тебя никуда не пущу», — сказала она и направила на Андрея красные от слез глаза.

— Ну хорошо, будь все по–твоему, как скажешь. Я больше спорить не могу — уж нету сил. Пусть человечество гноится продолжает, ведь некому его теперь спасти. Но коли спросят вдруг, когда конец настанет — кто виноват? Отвечу я, что ты! Ведь даже Дьявол, уж на что коварен и тот не смог похоронить весь мир. А ты смогла…

У Андрея действительно практически не осталось сил на споры. Починив стул и найдя в интернете нужную информацию, он отчитался перед Наташей о проделанной работе, и она, обняв его и искренне поблагодарив, отправилась спать. Андрей только этого и ждал. Обрадовавшись, что теперь приставать к нему никто не будет, он извлек из холодильника водку и выпил почти всю бутылку, проклиная последними словами окружающий мир и неблагодарных людей. А перед тем, как лечь на кровать и дождаться следующего дня, такого же глупого и бессмысленного, как и все предыдущие, Андрей взял ручку и на клочке бумаги вывел четверостишие, казавшееся в тот момент самым гениальным и правильным из тех, что он когда–либо написал:

Водка уже не помогает,
Голова, как чугунный колокол.
Что такое счастье я знаю —
Это когда всем ты по хую…[12]

***