"Почему?" в концертном зале

А вот как: мелодия легка и прозрачна, ритм живой и подвижный, светлые гармонии звуков, музыкальные инструменты подают свои реплики энергично, бодро; общее звучание оркестра легкое и светлое. И даже когда наступает мрак и гроза рокочет раскатами грома, нам не страшно, словно нас пугают в шутку...

Вот какие слова: легка и прозрачна, живой и подвижный, энергично и бодро, легкое, светлое, веселое... И все это о звуках, о мелодии, о музыке. Получается, что музыку мы наделяем характером человека — веселая, энергичная, бодрая; мы словно осязаем ее, ощущаем— легкая, нежная; видим в ней признаки живого существа — живая и подвижная.

Как же так получается? Вот мы говорим, что в звуках арфы нам слышится журчание ручья, переливы водяных струй. Но ведь на самом деле звуки арфы совсем не напоминают журчание воды. Буквально вода никогда так музыкально не шумит. А дело все в том, что переливы звуков арфы мы невольно наделяем таким характером — «прозрачные», «текучие», «льющиеся»... Мы даем им такой образ, который совпадает с нашим представлением о воде. И вот нам уже не нужны точные звукоотпечатки, звукоподражания. Нам достаточно сравнения, напоминания, намека, чтобы возник образ или чувства, связанные с этим образом. Призывные звуки трубы вызовут у нас чувство бодрости и подъема или, напротив, чувство тревоги, опасности. Очень быстро повторяющиеся короткие звуки — тремоло — вызовут ощущение настороженности, напряжения (всем знакомо это чувство, когда слушаешь барабанную дробь перед опасным трюком в цирке)... Звуки как бы подают нам сигналы, благодаря которым включаются наше воображение и чувства. И все потому, что мы способны наделить звуки характером.

Но обязательно ли в тот момент, когда пробуждаются наши чувства и воображение, мы должны с их помощью тут же начать рисовать какую-то зримую картину? Вот ведь назвал композитор Эдвард Григ свою музыкальную картину «Утро», и, наверное, мы должны зримо воспроизвести у себя в воображении картину утра. Узнав, что музыка называется «Утро», мы невольно начинаем как бы переводить музыку на язык давно знакомых нам зрительных образов. Один из нас представляет себе легкий рассеивающийся туман, утреннюю дымку, из которой сначала неясно, а потом все четче (музыка становится все громче) прорисовываются очертания какого-нибудь пейзажа. А могут возникнуть и иные образы, связанные не с конкретными изображениями и картинами, а лишь с ощущениями и настроениями утра, тоже хорошо знакомыми нам: пробуждение, чувства еще смутные, неясные, прохлада и свежесть, на смену которым приходит солнечное тепло (может, об этой перемене говорит нарастание звучности?). И все это может быть связано не со зримыми картинами, а лишь с памятью наших чувств, ощущений, настроений.

Но кто знает, что сказал бы сам композитор, если бы мы поделились с ним своими мыслями. Может, он сказал бы нам: «Почему вы решили, что я хотел рассказать вам лишь об утре какого-то дня. Ведь утро может быть и у человека, и у природы, и у любви, и у жизни. Утро — это образ рассвета, образ начала, образ надежды...»

А любовь, начало, надежду, передаваемые в звуках, трудно нарисовать в виде каких-то конкретных картин, не правда ли?.. И вот сидят в концертном зале совершенно разные люди и, слушая «Утро» Грига, по-разному воспринимают эту музыку. Кто зримо и буквально рисует прекрасную картину утра. Кто весь во власти неуловимых, сменяющих друг друга чувств и ощущений, которые вызвало у них это музыкальное воспоминание об утре. А кто сидит, глубоко задумавшись и настроившись на философский лад, поскольку слышит в этой музыке глубокую мысль, выраженную в звуках, мысль о вечной победе света над тьмою, и слышится ему в звуках «Утра» песня надежды.

Ну что ж, если даже одно и то же произведение мы можем слушать и слышать по-разному, то что уж говорить о музыке разной! В одном произведении композитор, действительно, как бы предлагает нам создать зримый образ, в другом призывает к определенному настроению, называя произведение «Размышление», «Элегия»... В третьем не дает никаких определений музыке, а называет произведение просто «Соната», или «Квартет», или «Симфония»...