Почему в СССР не был построен коммунизм

На эту же тему рассуждал академик Олег Тимофеевич Богомолов в 1989 году (Комс. Правда), оценивая обстановку, сложившуюся в мире социализма: «Общим является кризис, который переживает общественная система сталинистского или неосталинистского типа, навязанная этим странам или некритически заимствованная ими. Эта система обнаружила свою полную бесперспективность, неспособность решать насущные задачи развития общества. В ряде стран этот кризис приобрел острый и открытый характер. Это проявляется в том, что социалистические страны отстают от общего развития человечества, оказываются на обочине истории. Отстают в производительности труда, в качестве продукции, в техническом прогрессе, в области международных обменов, специализации, кооперации. Очевидно замедление и падение темпов роста экономики и жизненного уровня. Рост социальных конфликтов, напряженность, забастовки, рост преступности, разочарование в тех ценностях, которые декларировались до сих пор, неверие в преимущества социализма, обострение национальных конфликтов. Если вы пытаетесь осчастливить народ, не заручившись при этом общенациональной поддержкой, из этого ничего не выйдет.

Современный капитализм изменился, и довольно радикально. Общественная форма собственности сегодня развивается довольно бурно и на Западе. Это прежде всего кооперативы, существующие в ряде стран Запада, в Израиле, в Японии. Они представляют собой коллективную собственность и играют большую роль в экономике этих стран. Акционерные компании – это тоже уже не частный капитал в старом понимании, когда фирма принадлежала одному владельцу и он безраздельно господствовал. Акционерный капитал – это уже коллективный капитал. То есть и при капитализме идет процесс возникновения общественной собственности, возникает и соответствующая надстройка, иное управление: собрания акционеров, советы управляющих, которые принимают демократические коллективные решения. Все чаще возникает то, что вообще может быть названо социалистической собственностью, – когда рабочие того или иного предприятия выкупают его у владельца (или у государства, как в Англии) и становятся его хозяевами, собственниками, управляют им и сообща делят доходы. Ни одна западная фирма или корпорация не может жить без доведенного до совершенства учета рынка, конъюнктуры, спроса, планирования своей доли на этом рынке и т.д. А ведь наши крупные заводы вообще не в состоянии планировать в таком смысле. В западных странах и на общегосударственном уровне разрабатывается стратегия, определяются многие цели и приоритеты, а затем все это целенаправленно проводится в жизнь через политику предоставления банковских кредитов и законодательство. Социальными гарантиями сейчас пользуется большинство западных стран, и гарантии эти выглядят гораздо более внушительно, чем у нас. Социальные расходы США составляют около 1 триллиона долларов в год. Только на систему образования тратится 230 – 240 миллиардов долларов ежегодно, на две основные программы медицинской помощи выделено почти 115 миллиардов.

Низкий уровень зарплаты у нас – это тоже результат сталинского общественного устройства, когда, вследствие соответствующей политики, соотношение между прибавочным и необходимым трудом в нашей стране оказалось самым неблагоприятным для трудящихся. Совершив революцию, мы не ослабили степень эксплуатации, а во много раз усилили ее по сравнению с западными странами. Это доказывается соотношением в нашем общественном продукте отраслей тяжелой промышленности и тех, что производят товары народного потребления. Это главный и фундаментальный недостаток нашей экономики, основной тормоз общественного прогресса, потому что недоплачивать людям в таком гигантском масштабе означает лишать труд стимула и закрывать все пути к повышению качества и продуктивности этого труда».

Заключение

Изучение первоисточников марксизмаленинизма позволяет прийти к следующим выводам. Марксизм – не наука. Целый ряд основных положений марксизма – о социальном значении частной собственности и разделения труда, об эксплуатации человека человеком, о диктатуре пролетариата, о построении коммунизма – не выдерживают критики. Претворение в жизнь теории социалистической революции выявило отсутствие научного предвидения ее последствий: на практике все делалось наобум, насильно, «через колено». Ленинизм – вообще полная отсебятина. Марксизм – не утопия, потому что «утопия» в переводе означает – «нереальность, сказка, фантазия, неосуществимая мечта». А, как говорят в народе, – мечтать никогда не вредно. Марксизм – это ложное учение, потому что оно (как в сектах) вводит людей в заблуждение, лишает их здравого смысла, коверкает их жизнь, в конечном счете приводит к катастрофе, что и случилось с Россией. По человеконенавистничеству и причиненному злу марксизм стоит на одной доске с фашизмом и даже превосходит его по уровню мракобесия. Поэтому можно с полным правом говорить, что марксизм и фашизм – две разновидности социальной чумы ХХ века.