Почерк зверя

Тогда, очнувшись, де Вайл с трудом дождался, пока утихнет первая волна эмоций по этому поводу, и потребовал рассказать ему, чем все закончилось и что вообще происходило, пока шел бой в Храме. А рассказывать было особо нечего — лигисты, лишившись уже привычной магической поддержки, растерялись, и Стражам удалось победить, отделавшись малой кровью — несмотря на то, что противников было больше и они были сильнее. Когда Тиннавэль одним из первых ворвался в Храм, он обнаружил там Кима, Вегу, Алиссару и Рагдара — все они были без сознания. Эльф и варвар пришли в себя в то же утро, вскоре после того как их доставили во временный лагерь, разбитый неподалеку от штаба. К вечеру все эльфы — и Стражи под командованием Тиннавэля, и плененные лигисты, которых было около полусотни, — добрались до столичного поселения Меллэритана, где очнулась уже Алиссара.

Последующие две недели, прошедшие со дня возвращения в Меллэритан и до пробуждения Веги, были полны суматохи и срочных дел. Сперва нужно было решить судьбу пленников — восьмерых, оказавшихся последователями Вилейана, без шума казнили, остальные присягнули на верность тени и Алиссаре и теперь являлись костяком новой Лиги. Потом Янатари вместе с теми из новых лигистов, в ком она была уверена, искали место для нового штаба, потом решали вопросы с набором новичков… Потом Тиннавэль с отрядом Лесных Стражей и Алиссара с десятью воинами Лиги отправились в княжество Каалиан — разбираться с остатками вилейанцев. Там новая Лига пополнилась еще пятнадцатью братьями. Потом чуть не началась война с Ларанкасали — но эльфы княжества достаточно быстро поняли, что происходит, и князь куда-то бесследно исчез, а успевших скрыться лигистов отловили и выдали Тиннавэлю. Из них еще шестеро присоединились к новой Лиге, остальных пришлось тоже казнить — идеи Вилейана слишком глубоко проросли в их душах, и эти эльфы готовы были голыми руками убивать всех, кто противостоял их Повелителю.

Вернувшись из Ларанкасали, эльфы стали все же готовиться к празднику в честь освобождения. На то, что Вега очнется, уже почти никто не надеялся…

Все это даргел узнал на второй день после того, как пришел в себя. А в первый вечер ему удалось толком поговорить лишь с Киммерионом.

Скрипач тогда пришел последним, когда все остальные уже оставили де Вайла отдыхать. Постучав и дождавшись ответа, он вошел, пересек комнату и опустился на стул возле кровати следователя.

— Что теперь будет со мной? — тихо спросил он, не глядя на Вегу.

— В смысле? — удивленно отозвался тот.

— Ты же знаешь, что я такое, — голос эльфа был полон горечи. — Вампир. Паразит, живущий за счет…

— Прекрати, — резко оборвал его даргел. — Ты — мой друг. Я достаточно неплохо тебя знаю, чтобы быть уверенным в том, что ты не убиваешь без нужды даже ради пропитания. Больше того, я склонен предполагать, что ты вообще не убиваешь ради еды — благо есть уйма способов быстро залечить следы укусов, а насколько я знаю физиологию вампиров, для поддержания сил достаточно нескольких глотков пару раз в неделю.

— Это так, но…

— Никаких «но». Твою тайну я не раскрою никому, включая Здравовича… Хотя он, я так думаю, в курсе. Ты в моей команде и ты мой друг — если, конечно, сам хочешь этого, — Вега приподнялся на локте, насколько хватило сил, и поймал взгляд Киммериона. — Если хочешь — можешь уйти. Вот только зачем?

— Спасибо, — тихо проговорил эльф. — Спасибо… Я не уйду. У меня нет никого, кроме тебя и Рагдара… И еще одного человека, но она даже не знает, кто я.

— У меня тоже нет никого, кроме вас двоих. — Даргел улыбнулся. — И мне было бы очень больно тебя потерять.

На том разговор и закончился — следователь был еще слишком слаб и просто потерял сознание от эмоционального перенапряжения. Но с того момента он почувствовал наконец уверенность в собственной команде и понял, что теперь ему есть для кого жить. У него были Друзья.

Через два дня после того разговора на террасе, когда Вега наконец узнал, что происходило после боя в Храме, в княжестве Меллэритан эльфы устроили грандиозный праздник, посвященный освобождению от гнета вилейановской Лиги. Которую, кстати, теперь называли «лайонэ раттанри», что означало дословно «предательская подделка». А еще через неделю после праздника друзья засобирались домой — Вега уже почти полностью пришел в себя и не хотел оттягивать неизбежную встречу с Александром Здравовичем.

Отправились на рассвете, никого не предупредив, кроме князя Тиннавэля.

Медленно поднимающееся из-за горизонта солнце пронизывало зеленую листву розовато-золотыми лучами. Легкий ветерок едва заметно шевелил волосы.

Почти так же легко, как и прежде, даргел одним прыжком взлетел в седло великолепного эльфийского коня — всем троим подарили таких лошадей. Пристегнул к луке чересседельную сумку, поправил перевязь с катанами. Киммерион спрыгнул на спину лошади прямо с ветки, Рагдар, усмехнувшись, просто воспользовался стременем.

— Князь, благодарю вас за щедрый подарок. — Вега на миг склонил голову.

Тиннавэль улыбнулся.