Почетный пленник

За ними появились замыкающие с Хродвигом на руках. Сухая ветвь хлестнула Хранителя по лицу, и старик не успел отклониться. Из тонкой длинной царапины во весь лоб сочилась кровь. Ултеру она показалась бледно-розовой, как будто разбавленной водой. Кровь сочилась по лицу Хродвига, отпечатываясь в сети глубоких морщин, рисуя пугающий узор. Казалось, крови и раны Хранитель не замечал. Он встал с рук своих провожатых. Привычный посох остался на поляне, и Хродвиг слегка качнулся, но удержал равновесие. Сделав шаг, другой, он так же встал на краю расселины. Крики снизу умолкли. Черная бурка, белое как мел лицо и кровавая сеть на нем испугали людей. Почувствовав что-то неладное, Хранитель поднял руку и провел ладонью по лбу. Он поднес ладонь к глазам и увидел кровь. Внезапно он качнулся вперед и беззвучно упал вниз, в расселину.

Стоило ему исчезнуть с края оврага, как время вдруг рванулось вперед вместе с чернобурочниками, что стояли позади Ултера. И Ултер побежал вперед вместе со всеми. Он увидел, как Хоар спрыгнул вниз, в овраг. Как спрыгнул еще один охранник. Другой свесился всем телом вниз. Его ноги, которые остались наверху, держали остальные воины. И вот, наконец, вытащили Хранителя. Увидев Ултера, старик захрипел: «Крепкий! Крепкий!»

Ули сделал шаг назад. Хоара словно подбросили снизу, и он выскочил из глубины оврага, мигом оказавшись рядом с Хранителем, который лежал на земле. Воин опустился рядом с Хродвигом на колени.

— Сбереги мальчишку, Хоар!.. — опять захрипел Хродвиг. Тело его трясла крупная дрожь. — Горы трещат. Сбереги… Сбереги наследника… О том — не думай… Об имперском — не думай…

На Хранителя было страшно смотреть — кровавая узорчатая маска искажалась судорогой, — и Ултер отвернулся.

— Имперец — отрезанный ломоть, — продолжал бредить Хродвиг. — Отрезанный. Верные люди отрежут. Отрежут имперский ломоть, ты понял, Хоар?

— Я понял, — коротко ответил тот.

— Я… — Судорога прошла через все тело Хранителя, и он закашлялся. — Я призна́ю тебя…

— Что?! — крикнул Хоар. Он подался всем телом, схватил Хранителя за плечи и притянул к себе.

— Призна́ю тебя, — выплюнув эти слова ему в лицо, Хранитель, обессилев, откинул голову назад и прошептал: — Береги Ултера.

Олтер

Проснувшись, не сразу смог понять, где я. Очнулся рывком, мигом вынырнув из глубокого сна без сновидений. Беззаботный солнечный зайчик, который запутался в густой тени дерева за окном, метался по стене. Наверное, это он меня и разбудил. Где-то рядом привычно сопел дядька Остах.

«Так где это я?» — спросил сам себя. Слишком много незнакомых мест, где я ложился спать и просыпался поутру, сменилось за последнее время. Скрипучая арба с большими колесами, ночевки в лесу и в полях, постоялые дворы… Въезд в Атриан, столицу провинции, и определение меня в Имперский Провинциальный госпиталь. Окончательно вспомнив, где я и что здесь делаю, потянулся изо всех сил, выгнулся на мятых простынях и сладко зевнул. И замер. Не сразу поняв, что меня насторожило, я слегка испугался. Было что-то новое. Боясь ошибиться, я попытался ногой оттолкнуть сбившуюся в ком простыню. Получилось! Комок развернулся и беззвучно упал на пол. В утреннем свете кружились вспугнутые пылинки. Посмотрев на их хаотичное мельтешение, я медленно спустил ноги с кровати и коснулся пола. Мраморный, с темными прожилками, пол был прохладным и приятно освежал босые ступни. Держась за стену у изголовья, я осторожно встал с кровати.

Все было хорошо, и ноги послушно держали меня. Все было, как прежде, как и должно быть. Не отпуская стены, я сделал первый шаг. Потом другой, третий. Не веря самому себе, преодолел половину просторной комнаты. Вдруг мышцы левой ноги задрожали, и нога словно подломилась.

Я успел представить, как падаю лицом вперед на этот замечательный гладкий мраморный пол, но меня удержали, крепко ухватив под мышками.

— Не бойся, — услышал я знакомый голос. — Все хорошо, Оли. Я здесь, парень. Я держу тебя.

Я почувствовал, как Остах приподнимает меня, по-видимому собираясь отнести назад в постель.

— Подожди, Остах. Я сам. Просто мышцы ослабли и разучились работать. Надо им немного помочь. Просто придержи.

— Держу, парень. Всегда.

Я развернулся, чувствуя на плечах надежные руки наставника, и прошел расстояние обратно до кровати, рухнув на нее. Ноги дрожали, но я улыбался.

— Отец Глубин, Всеблагой, Защита в Ночи, возношу тебе славу!.. Пусть светит маяк, пусть мели исчезнут, пусть рифы по борту… — услышал я тихую скороговорку дядьки.

— Остах, — я перевернулся на спину, — я же по земле хожу, не по морю. Ну при чем тут Отец Глубин?

— А ты пошути, пошути, — перестав шептать, ласково попросил меня наставник. — Ходить начал? Вот и выпорю — задница уже не так нужна: сидеть-то незачем. А спать и на животе можно.

«Блефуешь, — подумал я. — Никогда нас не порол, только подзатыльниками ограничивался».

— Прости, дядька Остах, — на всякий случай повинился я, — не подумал.

— А ты подумай, подумай. Над чужими богами смеяться — какому мальчишке такое в голову придет? Без головы же можно остаться…