Почти как люди

Дверь была открыта, и, переступив порог, я очутился в комнате, вдоль стен, которой с пола до потолка сплошными рядами поднимались заставленные книгами полки. У окна за письменным столом сидела блондинка, с которой я познакомился в баре, та самая, что вручила мне карточку, на которой было написано: «Мы покупаем все».

– Добрый день, мистер Грейвс, – произнесла она. – Рада вас видеть.

– Этвуд сказал мне…

– К сожалению, мистер Этвуд нас покинул.

– И вы, конечно, замените его.

Ледяное спокойствие и запах фиалок. Белокурая богиня отлично уживалась в ней с опытной секретаршей.

И вдобавок она была еще существом из другого мира и крошечной, безупречно выполненной куколкой, которую я вчера держал в руках.

– Вас это удивляет, мистер Грейвс?

– Нет, – ответил я. – Сейчас нет. Возможно, раньше это меня поразило бы. Но не теперь.

– Вы пришли поговорить с мистером Этвудом. Мы надеялись, что вы придете. Нам нужны такие люди, как вы.

– Как рыбке зонтик, – заметил я.

– Вы не присядете, мистер Грейвс? И прошу вас, оставьте этот шутливый тон.

Я опустился на стул как раз напротив нее, по эту сторону стола.

– Как же мне себя вести? – спросил я. – Что, по-вашему, я должен потерять самообладание и зарыдать?

– От вас не требуется никакого особого поведения, – ответила она. – Пожалуйста, будьте самим собой, и только. Давайте побеседуем так, словно оба мы люди.

– К которым вы, естественно, не относитесь.

– Совершенно верно, мистер Грейвс.

Мы сидели, глядя друг на друга, и мне было дьявольски неловко. На ее бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул: прекрасное каменное лицо идола.

– Будь вы человеком иного склада, – произнесла она, – я попыталась бы заставить вас забыть, что я не принадлежу к человеческому роду. Но думаю, что с вами это не пройдет.

Я покачал головой.

– Мне тоже жаль, что это так, – сказал я. – Поверьте, я искренне сожалею об этом. Мне больше всего хотелось бы считать вас человеческим существом.

– Мистер Грейвс, если бы я была человеком, то из всех, доставшихся на мою долю комплиментов этот был бы самым приятным.

– А разве вы не человек?

– Пожалуй, я все равно расцениваю это как комплимент.

Я пристально посмотрел на нее. Меня озадачили не только ее слова, но и тон, которым она их произнесла.

– А вдруг в вас все-таки есть что-то человеческое?.. – проговорил я.

– Нет, – сказала она. – Не будем себя обманывать, ни вы, ни я. В сущности, вы должны меня ненавидеть, полагаю, что так оно и есть. Хотя, может статься, ваша ненависть не столь уж интенсивна. А мне, по идее, полагалось бы испытывать к вам глубочайшее презрение, однако я погрешу против истины, если скажу, что я вас презираю. И тем не менее я считаю, что в нашей беседе мы оба должны по возможности проявить некоторое благоразумие.

– А к чему вам быть благоразумной по отношению ко мне? Есть же много других…

– Но вы ведь знаете о нас, мистер Грейвс, – сказала она. – Вы и еще несколько человек. И таких людей очень, очень мало. Мы бы удивились, узнав, как мало их наберется во всем мире.

– И я должен держать язык за зубами.

– Право, мистер Грейвс, уж кто-кто, а вы на этом собаку съели. На сегодняшний день сколько нашлось человек, готовых выслушать вас?

– Один-единственный, – признался я.

И это наверняка девушка. Вы любите ее, а она любит вас.

Я кивнул.

– Вот видите, – сказала она. – Вам поверил только один человек – и то ваша возлюбленная.

– Пожалуй, вы правы.

Я чувствовал себя последним идиотом.

– Тогда перейдем к делу, – сказала она. – Предположим, мы дадим вам возможность заключить наивыгоднейшую сделку. Если б вы о нас не знали, мы бы не обратились к вам с этим предложением, но, поскольку в достаточно осведомлены, нам терять нечего.

– Сделку? – тупо переспросил я.

– Ну конечно, – подтвердила она. – Вы получите… как это у вас называется? Акции на правах с учредителями. Я правильно выразилась?

– Но, может, в подобной сделке…

– Послушайте, мистер Грейвс. У вас не должно быть никаких иллюзий. Я подозреваю, что они еще сохранились у вас, но вам необходимо с ними расстаться. У вас нет никакой возможности нас остановить. Нас ничто не может остановить. Просто потому, что операция слишком далеко продвинулась. Предположим, было время, когда вам удалось бы справиться с нами. Но оно прошло. Уверяю вас, мистер Грейвс, уже слишком поздно.

– Но если уже слишком поздно, зачем вам тогда тратить на меня энергию?

– Вы можете нам пригодиться, – ответила она. – Вы можете кое-что для нас сделать. Когда в один прекрасный день люди разберутся в том, что над ними сотворили, они возмутятся. Разве не так, мистер Грейвс?

– Милочка, – сказал я, – ты и на половину не представляешь, что тогда поднимется.