Почти как в кино

– Хм, – Сашка хитро прищурилась. – Допустим, пока кто-то бегал и паниковал, я воспользовалась смекалкой, подводкой и туалетной бумагой…

– Чего? – не понял я.

Девушка помахала сложенным куском туалетной бумаги.

– Записала я все. Но с тебя… допустим джин! С тоником!

– Будет тебе джин, – я кивнул, мысленно ругая себя за излишнюю расторопность. Подводка для глаз и туалетная бумага, блин! Воистину, все гениальное – просто.

– У меня тоже новости, между прочим, – заметил я, продемонстрировав связку ключей покойного инкассатора. – Как насчет немного прогуляться?

* * *

Бежевый «Форд Транзит» с зелеными полосами на бортах нашелся у заднего входа. Покрытый грязью и толстой шапкой пепла он не особо радовал глаз, но, как известно, первое впечатление бывает обманчиво. Поковырявшись в замке я открыл тяжелую бронированную дверь с бойницей в стекле и, закинув в салон баул с пакетом, уселся на водительское место. Саша забралась на пассажирское сиденье и вопросительно покосилась на меня.

– Волнуюсь слегка, – признался я. – Не бывает такой удачи на свете, точно не со мной. Карма что-ли в плюс пошла?

– Давай заводи уже, философ! – Фыркнула девушка. Не особо надеясь на аккумулятор, я включил зажигание, и подсветка на панели мягко загорелась.

– Погоди, сразу не крути, – посоветовала Саша. – Вообще, надо было мне за руль сесть!

– Ага, щас! – Возмутился я. – Тут же автоматическая коробка, все как я люблю.

– Ну тебя нафиг! Вот теперь – поворачивай ключ еще раз!

– Да знаю я!..

Двигатель завелся с первого раза. Несмотря на довольно долгий простой, он работал тихо и уверенно. Самым радостным моментом было то, что стрелка уровня бензина плавно поднялась практически до максимальной отметки и замерла на ней. Что ж, кажется у нас теперь есть мощный и к тому же бронированный автомобиль! Вот уж точно, не жизнь, а кино какое-то. Наспех оттерев найденной в бардачке тряпкой лобовое стекло и зеркала заднего вида, я осторожно вывел машину на улицу и покатился в сторону нашего бомбоубежища.

– Эй, голубки, вы живые там? – Ожила радиостанция голосом Алана.

– Не дождешься, – ответил я. – Едем домой с кучей покупок и подарков!

– Едете? – Удивился товарищ. – Это на чем вы там едете, интересно?

– Скоро узнаешь! Вы там как, все спокойно?

– Ну как сказать, – Алан на секунду замялся. – У нас-то все спокойно, но вот в эфире дела творятся… короче, Макс все записал. Когда вернетесь – покажет.

– Принято, будем через пять минут.

– Они, наверное, тоже Управление это слышали, – предположила Саша.

– Не исключено, – я пожал плечами и ухмыльнулся.

– Чего ты лыбишься? – Поинтересовалась девушка.

– Да так… и вообще – тебе показалось!

* * *

Ночь опустилась на заброшенную еще в начале девяностых годов железнодорожную ветку, затерянную в глухой сибирской тайге. Здесь не было контактной сети, не было вокзалов и станций. Сама ветка упиралась в такой же заброшенный завод, выпускавший при Союзе то ли бетонные плиты, то ли стеклотару. Случайные люди появлялись здесь редко, лишь изредка приезжали бригады путейцев в ярко-оранжевых жилетах. Что-то чинили, проверяли и уезжали. Внимательный человек заметил бы много странного в этих путейцах. Заметил бы он и блестящие накатанные рельсы, новенькие железобетонные шпалы, странные черные шкафчики вдоль железнодорожного полотна. Но такой внимательный человек вряд ли бы смог очутиться на этой ветке.