Почти касаясь

Любопытство заставило меня выглянуть за дверь. Я не смотрела в окно с тех пор, как стемнело, с час назад. Я смотрела в ночь и не верила своим глазам. Не было видно фонаря на углу парковки, но мягкого света хватало на то, чтобы понять, что мир укрыт белой периной. Нельзя было отличить белое небо от покрытого белым снегом асфальта.

Прищурившись, я пыталась разглядеть очертания моего велосипеда на стойке, но уже у двери ничего не было видно.

– Где твоя машина? Нам нужно до нее дойти. В такую погоду! – будто бы его эта мысль не касалась.

Он замер, брови подняты, пальто повисло на руках.

– Эм. Мы никуда не пойдем. Во всяком случае, не сегодня.

Это все звучало так зловеще, словно сцена из фильма ужасов, что я не могла сдержать смеха.

Айжа вмешался своим тоненьким голоском:

– Готов поспорить, что электричество вот-вот…

И оно это сделало. Выключилось, заставив Айжу замолчать, будто бы оно контролировало и его голос. Я не шевелилась. Темно, хоть глаз выколи, я не видела ничего.

– Эрик? – Я ждала, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы увидеть хотя бы очертания.

В ответ услышала крик, душераздирающий, леденящий, от него волоски на шее встали дыбом.

Глава двадцать первая

Эрик

– Айжа! – крикнул я, ища свой мобильный телефон. Я вытащил его из кармана, но он выскользнул из руки на пол.

Вой не смолкал. И звучало это так же, как в ту ночь, когда я рассказал ему про Динеша.

– Ты в порядке? Ты поранился?

Я встал на колени и начал ощупывать все вокруг себя. И тут надо мной справа послышался визг, влившись в общую какофонию.

– Прости, не знал, что это твоя нога, – извинился я перед Джубили, тут же убрав руку. – Я телефон искал.

Но не знаю, услышала ли она меня: Айжа так громко кричал, что у меня возникло ощущение, будто я на концерте каких-то металлистов, вопящих в микрофоны. И крик бьет по ушам.

– Вот он! – Я нащупал телефон. И в тот момент, когда я уже почти включил фонарик, в комнате вдруг стало тихо.

– Айжа? – Я включил подсветку и пошел туда, откуда, по моим прикидкам, слышался шум. Его там не было. Я осветил телефоном все вокруг, включая Джубили. У нее были большие, перепуганные глаза.

– Просто стой тут. – Я поднял руку.

– Кажется, где-то тут был нормальный фонарик. Пойду посмотрю.

Отличная идея. Кроме одного момента…

– Ты же ничего видеть не будешь!

– Мой телефон лежит на стойке.

– Ладно. – Я осветил ей путь, чтобы она могла дойти до стойки. Увидев, что она добралась до стола и включила фонарик на своем телефоне, я опять развернулся к стеллажам.

– Айжа, ты где? Выходи сейчас же, – произнес я самым строгим из своих голосов, пытаясь не показывать того, как я сильно волнуюсь.

Я услышал всхлип и пошел к полкам. Светил на каждую, пока наконец в четвертом ряду не заметил его, свернувшегося в клубок, спиной прижавшегося к книгам. Он поднял на меня глаза и прищурился от света. Щеки были мокрые от слез.

– Прости, прости, пожалуйста, – снова и снова повторял он. – Это я виноват.

Я бросился к нему, опустился на колени.

– В чем виноват, дружище?

– Свет! Это из-за меня он выключился.

– Нет-нет. Это все буря, метель. Уверен, что где-то просто провода оборвало. Это не из-за тебя.

Я положил руку ему на плечо, но он ее сбросил, так что я сел рядом, положив телефон так, чтобы он светил в потолок, как маяк в море. Айжа помотал головой.

– Это был я! – крикнул он. – Это был я. – И тут он опять заплакал, но уже тише. – Я… делал… то… что… нельзя, – пробормотал он между всхлипываниями.

– Что? Сделай глубокий вдох, так я смогу тебя понять.

– Где Джубили? Я хочу поговорить с ней.

– Нет. – Я почесал щеку, заросшую за день щетиной. – Нет. Тебе придется говорить со мной, Айжа. Тебе придется говорить со мной.

Он опустил глаза, но ничего не сказал. Я ждал. Понятия не имею, сколько времени прошло, но наконец он заговорил:

– Все это время… я думал… я занимался телекинезом. Вот что… я практиковался… пытаясь двигать вещи. Но это не то. Я управляю электричеством… как… Болт.

Я прищурился, пытаясь понять, о чем же он говорит, но так и не смог.

– Кто такой Болт?

– Один из Людей Икс. – И даже в таком состоянии в его голосе слышно раздражение, и звучало это как: ну неужели кто-то не знает, кто такой Болт?

Я улыбнулся этому. Это тот Айжа, которого я знаю.

– Его на самом деле зовут Брэдли, и он работает на Страйкера.

– А кто такой Страй…

– Злодей! – перебил меня Айжа. А потом он вдруг стал говорить тише, будто теперь общался сам с собой, а не со мной. – Что, в общем-то, имеет смысл. Я знал, что плохо себя вел. Я знаю, что я плохой. Я плохой. – Он заколотил себя кулаками по голове.

Я схватил его за руки.

– Айжа! Айжа, прекрати! Ты не плохой. Ты не плохой человек. Почему ты так решил? Перестань! Успокойся, дружище.

Его кулаки замерли в воздухе, но слезы потекли, как вода из протекающего крана. Я придвинулся ближе.

– Айжа, поговори со мной. Я за тебя переживаю. Тебе придется рассказать мне, в чем дело.

Он крепко зажмурился и затряс головой:

– Нет, я не могу. Не могу, не могу, не могу.

– Пожалуйста. Пожалуйста. Я хочу тебе помочь.