Почтовый ящик

Кое-кто сбежал сразу, а те, кто остались, сначала побегали за разными справками, а потом мучились в очередях в кабинеты два-три дня. После медосмотра многие получили направления в различные диспансеры, с угрозой, что, пока не пойдут, до работы не будут допущены. Чего только не написала разгневанная главная докторша! Невезучего Виталия Царькова, например, направили проверяться, нет ли у него в кишечнике огромного глиста солитера. Виталий очень испугался, два раза ездил на электричке в Москву в специализированное лечебное учреждение, в «глистопрогонный цех», как назвал его Полоскин. Полоскин ликовал, что вовремя сообразил, сбежал с медосмотра и теперь смеялся над каждым новым диагнозом, который приносили сослуживцы. Глиста у Царькова специалисты не нашли. Вообще, и других болезней, которые заподозрили у остальных сотрудников на медосмотре (диагноз со знаком вопроса), к счастью, не оказалось.

* * *

Сережа, дисциплинированный человек, проходил медосмотр, не отлынивал. Может, в другую пору и он бы плюнул, сбежал бы, как Валерка Полоскин. Но тут… Аська уже две недели орала почти круглые сутки. Такая была хорошая спокойная девочка, управляться с ней было легко, легче, чем с Генкой в свое время. Теперь же как подменили ребенка. Кричит и кричит… Может, зубы? Да вроде бы рано… Может, газики? С чего бы вдруг? Постоянный страх за ребенка, усталость, недосып, выбили Сережу из колеи, лишили воли. На работе он был как вареный. Сказали, что надо идти на медосмотр, он и поплелся, даже подумал, что хорошо, можно будет домой пораньше отвалить к Аське. Но не тут-то было, просидел в очередях к разным врачам весь день.

– Что вы еле идете? Сами себя задерживаете, – с ходу начала нападать врачиха. – Фамилия? Зуев? Жалобы есть?

Докторша подняла глаза и стала пристально смотреть на Сережу. В былые годы она на работников не глядела, просто так бумаги подмахивала.

Одного взгляда на измученного молодого папашу было достаточно, чтобы понять, что у человека не все в порядке в жизни.

– Почему у вас глаза красные? Дышите тяжело. Во рту сохнет? Пьете много? В смысле, воды, – выстреливала вопрос за вопросом докторша.

Сережа попытался свалить вину на Аську, но получил в ответ приговор.

– Нет, это не бессонные ночи. Это у вас, голубчик, диабет начинается!

Сережа вытаращил на нее глаза. Для него, никогда и ничем серьезно не болевшего, это была ошеломляющая новость.

– Как диабет? – спросил ошарашенный Сережа.

– А так! – злорадно сказала врачиха. – Как у всех. Родители диабетом болели? А другими эндокринными заболеваниями? Ну, это ничего не значит. Вы с каким весом родились? Не знаете, так спросите у матери! Нет матери? Жаль, не у кого узнать. Если ваш вес превышал четыре килограмма, то есть основание задуматься… Плоховато вы выглядите для своего возраста. Надо обследоваться. Так, значит…

Врачиха стала писать направления на анализы, а потом отпустила Сережу с целой пачкой бумажек.

Обследоваться Сережа не стал. Не до того было, к тому же не верилось как-то в диагноз этой врачихи, особенно в сочетании с царьковским глистом и другими подобными глупостями.

Сказал как-то жене перед сном.

– У меня на медосмотре диабет нашли…. – хотел, было, добавить, что, наверное, ошиблись, не стоит придавать значения.

Но закончить фразу не пришлось. Таня брезгливо дернулась, отстранилась от мужа, как будто Сережа хотел ее укусить.

– Ты что? – с обидой сказал Сережа. – Диабет – не заразная болезнь. Да и нет никакого диабета…

Но Таня смотрела на него как на прокаженного. Сережа отвернулся от нее и закрыл глаза. Таня, оказавшись за спиной мужа, поспешила отползти, отлечь на дальний край широкой кровати, разобраться в том, что услышала.

Таня приняла болезнь мужа как не подлежащую сомнению, как несчастье, от которого некуда деться, как свое несчастье, как резкую перемену своей жизни к худшему. Не заслуженную ей перемену. Господи, за что ей такое наказание? Такая кара за праведную жизнь!

Три дня она только об этой новости и думала. А потом затеяла объяснение.

– Слушай, Сережа, ты теперь, вроде, считаешься больным, – начала излагать свою боль Таня. – Значит, тебе нужен дополнительный уход. О тебе нужно заботиться, как о больном человеке. Ведь так?

– Это ты про что? Про липовый диабет, что ли? – спросил Сережа. Тогда, несколько дней назад, когда он поделился с женой новостью и не встретил никакого сочувствия, Сережа обиделся. Но теперь обида прошла, затушевалась, а Танька еще на шаг стала дальше от него, еще меньше стало надежды на поддержку этого живущего вместе с ним человека.

– Да, я про диабет. Это не липовая болезнь. Человек, больной диабетом – настоящий хроник. Ему нужно делать уколы инсулина, питаться по часам, соблюдать диету…