Почувствуй это снова

– Блин, уверен? Я могу с ней связаться.

– Я думаю, она и попросила у папы отомстить, подержать меня тут. И прочее. В отместку. Ее отец уверен, что мы встречались, блин.

– А вы нет?

– Нет, – кажется, он улыбается. – Тебя это сейчас волнует? Юлька, ржу. Не было ничего, за тобой как дурак бегал. Добегался, посижу, отдохну немного. Ты там давай, держись, главное.

– У тебя же экзамен шестого.

– Да помню. Поглядим, может, раньше выберусь. – Он добавляет странным голосом: – Могло быть хуже.

– В каком плане?

– Ты моя спасительница, вот в каком. Обожаю. Всё, пора мне. Звонить буду по возможности.

– Я тебя люблю.

– Не слышу.

– Люблю тебя!

– Не слышу.

– Люблю!

Аж до боли напрягаю голосовые связки. Он снова хрипло смеется.

– Вот и не забывай. А я тебя. Всё, пока, побежал.

Парни вновь машут, выключают фонарики. Цветочки пропадают. Я возвращаюсь в кровать, лежу, лежу долго.

Как всё у нас закрутилось, завертелось. Расстались. А толку–то? Всё равно вместе. Всё равно друг к дружке прибились. В радости без него никак, а в горе — тем более. Нестерпимо.

Нельзя нам расставаться, только дров наломаем, людей обидим, вляпаемся. В итоге опять вместе будем. Связаны на всю жизнь.

Как никогда это чувствую. И мне кажется, что он тоже.

Глава 43

– Что ж, Юля. Претензий у меня нет. Давайте выписываться.

Я поднимаю вверх руки и пританцовываю на месте. Врач улыбается. Ей за пятьдесят, и она меня, кажется, временно удочерила. Обращается на «ты», сочувствует и подбадривает по возможности.

– Ура! Ура! Наконец–то! Юх–у–у!

– Эх, стараешься, из кожи вон лезешь, а они всегда так радостно уходят... – отшучивается доктор. Добавляет серьезнее: – Через два часа принесу документы и направления. Антибиотики дома допьешь, не бросай ни в коем случае. В поликлинику сама не ходи, там сейчас много болеющих. Пусть врач, что по прописке, придет, даст справку. Если нужно – больничный. Минимум месяц покой. И в женскую консультацию сходи.

Торопливо киваю, изо всех сил запоминая наставления. В голове же: «Домой, я поеду домой!» Не верится! До сих пор не верится, что позади. Страшное было время, страшные дни. Не знаю, как выдержала. Иного пути не было, вот и боролась.

Быстро пишу Матвею, затем маме с папой в семейный чат.

«Я приеду за тобой», – приходит от Мота.

«Буду рада!» – отвечаю.

Сообщаю родителям, чтобы не дергались: Матвей заберет. Они и слышать не хотят, начинают спорить. Мама сообщает, что уже одевается. Отец неумолим:

«У Матвея прав нет, а я на машине».

«Есть у него права».

«Как он умудряется столько раз попадать в тюрягу, и выходить сухим из воды?»

«Столько раз — это один?!»

Откладываю телефон и качаю головой. Сложно отстаивать позицию, когда тебя попросту не воспринимают всерьез. Аргументы пропускают мимо ушей. Желания, потребности и просьбы — игнорируют. Но это мелочи. Ничего не омрачит сегодняшний день!

Только тот, кто неделю пролежал в больничной палате на шесть человек может понять то, что я ощущаю. Через пару минут уже полностью собрана и готова к выходу.

Напоследок обнимаюсь с девчонками. С некоторыми за эти тревожные дни мы сблизились настолько, что обменялись телефонами. Возможно, продолжим общение в будущем. Я бы хотела. Потому что среди моего окружения беременных пока нет. И, наверное, не скоро появятся. Я — та, что преждевременно открыла счет.

Документы получаю быстрее, чем планировала. Родители уже ждут внизу, не терпится их увидеть. Одевшись, сбегаю по лестнице, толкаю дверь.

Дневное солнце ударяет в лицо, слепит, заставляя на миг остановиться. Глаза слезятся. Будто из пещеры выбираюсь, вот какое на ум приходит сравнение. Папа встречает первым, мы обнимаемся. Потом с мамой крепко. Сердце щемит. Я рада, что они в порядке.

– Тетя Галя просила передать, что ей очень жаль, – говорит отец.

– Да, знаю, она звонила несколько раз. Надо было раньше думать.

– Поедем домой скорее, у нас суп с фрикадельками, салат, курицу запечем! – торопит мама. – Мы так по тебе соскучились, дочка! Елку не разбирали, подарки ждут.

Мешкаю. Оглядываюсь, и замечаю чуть вдалеке Матвея. Он смотрит на нас, слегка улыбается. Руки в карманах. Подойти то ли не решается, то ли не хочет. А я... просто глазам не верю! Это он! Боже, боже! До смерти ведь соскучилась!

Чуть отстраняюсь от родных и спешу к нему. Матвей идет навстречу. Смотрим друг на друга.

Синхронно ускоряем шаг.

Почти бежим...

И встречаемся на середине дорожки! Я кидаюсь ему на шею, он подхватывает, приподнимает от земли и прижимает к себе крепко–накрепко.

Сердце колотится, сжимается от счастья! Я хочу его чувствовать. Срочно. Немедленно!

Между нами так много слоев одежды... но это ерунда. Вот тон, рядышком. Живой. За мной приехал!

Всё еще поверить не могу, что мы обнимаемся. Долгожданные секунды в кожу впитываются, витаминами организм насыщают. Я мечтала о них. Господи, да я просто бредила!

Когда было совсем тяжко, время подгоняла. И лишь теперь осознаю, что позади худшее.

Матвей на секунду усиливает хватку, вжимая меня в себя. Смеюсь! Наконец, опускает на землю. Я шмыгаю носом, потому что до полного выздоровления еще долго. Он усмехается.