Под черным флагом. Быт, романтика, убийства, грабежи и другие подробности из жизни пиратов

Некоторые аристократы и состоятельные землевладельцы Елизаветинской эпохи были тесно связаны с пиратами и контрабандистами, промышлявшими у побережья Великобритании, и получали выгоду от их действий. Например, Ричард Эджкамб, Роберт Рич, Ричард Балкели из Бомариса в Уэльсе, Джон Киллигрю и его жена леди Киллигрю из Пенденнис в Корнуолле.

Возможно, при создании романа «Французова бухта» писательница Дафна дю Морье вдохновлялась образом именно леди Киллигрю. Главный герой романа по прозвищу Француз – самый романтичный из всех вымышленных пиратов. У него есть прекрасный дом в Бретани, но его манят опасности и приключения, потому он становится пиратом. Он охотится на судна у побережья Корнуолла на своем красивом корабле «Ла Муэтт». В него влюбляется главная героиня романа, очаровательная леди Сент-Коламб, впечатлившись тем, что Француз читает стихи Пьера де Ронсара и часами рисует водоплавающих птиц. Надо сказать, что этот персонаж не имеет ничего общего с кровожадными людьми, бороздившими моря Атлантического океана в начале XVIII в. Однако были в истории и образованные пираты, в частности Стид Боннет. Во время судебного процесса в Чарлстоне, в Южной Каролине, судья описал его как «джентльмена, который получил превосходное либеральное образование и известен как человек начитанный». Боннет жил беззаботной жизнью на Барбадосе, пока внезапно ему это не надоело. Он заплатил корабельному мастеру, чтобы тот построил ему шлюп с десятью орудиями, нанял команду из 70 человек и стал пиратом. Он грабил корабли у побережья Вирджинии и Каролины, а затем присоединился к команде Черной Бороды. Но у Боннета не было опыта мореплавания, и потому он оказался не в состоянии управлять корабельной командой. Черная Борода убедил его отдать шлюп, и должность капитана занял опытный человек. Одиннадцатого ноября 1717 г. в массачусетской газете The Boston News Letter была опубликована статья, в которой говорилось, что Боннета видели на корабле Черной Бороды и что у него «нет никакой власти, он просто расхаживает по кораблю в домашнем халате и читает книги, которых у него на корабле целая библиотека».

Происхождение и образование не помогли Боннету во время суда, а лишь позволили судье разразиться пространной нравоучительной речью. Боннет был в ужасе, когда понял, что приговорен к смертной казни. «Во время вынесения приговора он принял настолько скорбный вид, что разжалобил некоторых жителей Чарлстона, в особенности женщин»[53]. Он написал из тюрьмы письмо губернатору с просьбой его помиловать, но тщетно. Его казнили на виселице, установленной на берегу в чарлстонской гавани.

Не считая Джона Сильвера, самый запоминающийся пират художественной литературы – это Капитан Крюк, злодей из пьесы Джеймса Барри «Питер Пэн». И, пусть на сцене его не всегда изображают как аристократа, сам Барри писал, что Крюк получил отличное образование. Самая пугающая черта Капитана Крюка – это, конечно же, крюк вместо руки, откушенной крокодилом, но среди своей команды он выделяется также «изяществом речи, не изменявшим ему, даже когда он бранился»[54] и платьем на манер Карла II, «веселого короля» из династии Стюартов, на которого, как ему однажды сказали, он был странным образом похож. В 1927 г., через много лет после первой постановки «Питера Пэна» Барри рассказал ученикам Итонского колледжа, что Крюк получил образование в Итоне и оксфордском Баллиоле. Он брал книги в оксфордской библиотеке, в том числе сборники поэзии, в основном «Озерной школы»: «Эти книги до сих пор иногда можно найти в букинистических лавках. Они подписаны именем прошлого владельца – “Джейкоб Крюк”».

В отличие от соотечественника Роберта Льюиса Стивенсона, который до написания «Острова сокровищ» был известен лишь в узких литературных кругах, Джеймс Барри на момент написания «Питера Пэна» был известным писателем и драматургом[55]. Его третий роман «Маленький служитель» уже называли шедевром, а успешные пьесы, в том числе «Восхитительный Крайтон» 1902 г., принесли ему богатство и признание. Без сомнения, преодолеть трудности, возникшие при постановке «Питера Пэна», Барри удалось только благодаря своей репутации. Когда он впервые показал сценарий знаменитому актеру и импресарио Герберту Бирбому Три, тот подумал, что Барри лишился рассудка, и отказался ставить пьесу. Однако американский театральный продюсер Чарльз Фроман отреагировал совершенно иначе. Когда Барри прочитал ему пьесу, он сразу увидел в ней потенциал и согласился поддержать драматурга.