Под чёрным солнцем (СИ)

Грёзы… Лунные сумерки, мягкий туманный свет, нарисованный лунной акварелью сказочный сад вокруг — лишь самой луны почему-то не видно. «Почему-то»? Да ведь луна — это она сама! Она и есть — сказка, приходящая ночью, и если её сказка пришла — никаким страхам в этой ночи уже не место. «Сказка — в лунном озаренье — лунный лик, в мире снежном на мгновенье — лунный блик…» — девушка даже не замечала, что читает вслух стихи, которые явились к ней из той же сказки. — «Я живу, как в поединке тьмы и красоты, разбиваются, как льдинки, лунные мечты…»[2]

— Улыбнись новой фее! — призвал её лунный свет, поднося зеркало — огромное, больше всей ночи.

* * *

Лариса открыла своим ключом:

— Наталь, привет! Это…

— Валя, конечно! — рассмеялась Первая сестра. — А это Хомка, то есть Тамара.

— Привет, Хомка! Я Лариса, — юная Ледяная Дева положила ключи на стол. — Держи, ты же здесь пока живёшь? Я всё, сегодня уже дома ночую, — пояснила она Нате, быстро собрав свои мелочи. — Машину завтра у лавки оставлю, Линка меня попросила ещё один день там посидеть.

— Лара, ты можешь задержаться минут на пять? — придержала её Ната. — Что за девочка с лейкозом была, к которой Валя с Люсей приходили? Это ведь ты её нашла?

— Ну да, я, — Лариса помогла Вале сесть на диванчик и присела рядом. — Дочка Катиной начальницы, но ничего нового я о ней пока не знаю.

— А можешь написать мне адрес и как её зовут?.. Валечка, нам придётся наведаться к ним ещё раз — может быть, хоть ко мне эта бухгалтерша прислушается? Нельзя же здорового человека травить всякой химией!

— Да она вообще-то не «здоровая», — призналась Валя. — Я только отогнала это зло, но для того, чтобы его окончательно уничтожить, мне, похоже, нужно стать полной феей. И Огня не хватает, понимаете? Истинно уничтожить ложную жизнь может только Огонь.

— Валя, откуда ты это знаешь? — Ната была сильно удивлена. — Это же и есть девиз Огня: «Vitam falsam deleo vere».

— Правда? — теперь удивляться пришлось уже ученице. — Нет, я не знала, просто как-то поняла для себя.

— А знаешь, на самом деле ничего удивительного, — Первая сестра вспомнила рассказ Лейлы. — Ты же поэт!

— Да какой я поэт… — Валя смущённо спрятала глаза. — Так, писала иногда, когда больше ничего не оставалось. Пеплом сожжённого мира можно только писать.

— Я знаю, что у тебя за беда… — вздохнула Ната, обнимая девушку. — Твоя мама погибла в той аварии?

— Хуже, — мёртвым голосом отозвалась ученица. — Она просто ушла из моей жизни. Разошлась с папой и уехала к новому мужу в Швецию, а я с ней уезжать не захотела, так она меня такими помоями поливать начала, что папа её чуть с лестницы не спустил! Я-то сама простила бы, но мама на связь не выходит, и папа тоже знаться с ней не хочет.

— С чего вдруг помоями-то? — недоуменно спросила Лариса. — Вроде для неё не должно было стать неожиданностью, что ты с папой останешься. Она ведь, я так понимаю, со своим шведом давно уже встречалась, и папа всё прекрасно знал?

— Да, шведы — они по этой части неторопливые, если и делают даме предложение — так только после пары лет знакомства, — подтвердила Валя. — Так всё и было, папа уже и ревновать перестал, даже с Хольгером этим нормально познакомился, и тут я в аварию попала! Ехала в автобусе, а в него грузовик врезался, в самую середину… Они же как договорились? Что я уеду с мамой, а на лето буду к папе приезжать. А теперь, раз такое дело, если уезжать, то приехать не получится уже! Я уже и в Швеции бывала, и язык немного знала, но вот не захотела уезжать навсегда, понимаете? Ну тут маму и понесло: «Тебе в цивилизованной стране жить предлагают, где, главное, все условия для инвалидов, а ты ещё по нищей рашке вздыхать будешь? Ну и подыхай в четырёх стенах, патриотка недоделанная! Здесь ты на хрен никому не нужна, никто тебе даже пандус не приделает, только пальцем тыкать будут, чтобы не портила им красивую картинку!» И, что самое плохое, в чём-то была права — именно так у нас и относятся к инвалидам, хотя страна-то не бедная на самом деле… Здравствуйте! — девушка машинально кивнула появившемуся Артуру.

— Добрый вечер, дамы! — подмигнул Страж Вихрей. — Прошу прощения, Кристина у вас сумочку забыла. Меня зовут Артур, а вы, я так понимаю, Валя и Хомка?.. Валь, ну конечно же, дело тут не в бедности! Дело в стыдности, и не в российской, а в советской! Совкам стыдно было признаться самим себе, что в Советском Союзе столько нездоровых людей, вот и запрятывали их с глаз подальше.

— Так Советского Союза-то давно уже нет? — Валя не сразу поняла, что имеет в виду Артур.

— Как политического строя — нет, а вот Совок в головах — к сожалению, очень у многих остался. И мама твоя, уж прости, тоже в Совке застряла. На редкость точное слово, кстати! Ведь совок — это приспособление для переноса мусора с пола в пакет, так? Ну вот и Совок — это тоже приспособление для переноса всякого феодального мусора в головах из девятнадцатого века в конец двадцатого. А некоторые и в двадцать первом всё до мусорного пакета не донесут!

— Ой!.. — прыснула Хомка. — Простите, смешно…