Под черными знаменами

Р-р-разбегайтесь по домам

С... вами нянькаться

С нами Бог и Атаман

Мы - анненковцы

Николай Асеев

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПОД ЧЕРНЫМИ ЗНАМЕНАМИ

ГЛАВА 1

  В первой половине восемнадцатого года значительная часть России к востоку от Урала жила сама по себе. Здесь фактически не знали никакой власти, не платили податей и налогов. Сюда не добрались ни ЧК, ни продразвёрстка, ни комбеды. Советская власть чуть теплилась в наиболее крупных городах вдоль транссибирской магистрали. Поначалу то же самое фактическое безвластие продолжалось, и когда в тех же городах к власти "под крылом" белочехов пришли всевозможные контрреволюционные мятежники. Во Временном Сибирском правительстве присутствовали и эсеры, и монархисты, и кадеты, и сторонники сибирской автономии. Все они "тащили одеяло" на себя, и данное обстоятельство не могло не подрывать авторитет этого "лоскутного" коалиционного правительства. Основными противоборствующими силами являлись монархисты и эсеры. Их разногласия мешали главному, созданию боеспособной единоначальной белой армии. Поначалу войск у Временного правительства вообще насчитывалось немного, добровольческие партизанские отряды и небольшие офицерские подразделения. И, пожалуй, самым боеспособным и организованным был партизанский отряд молодого атамана Анненкова.

  Образ декабриста, кавалергарда Ивана Анненкова в отечественной истории чрезмерно идеализирован, как и его романтическая любовь к француженке, модистке Полине Гебль. Кто был он, тот бесшабашный поручик, такой же, как Пестель, Каховский и прочие руководители "тайных обществ", мечтавшие о свержении самодержавия и истреблении царской семьи?... Или просто недалёкий буян, любитель побузить против власти? Так или иначе, но его внук Борис Анненков стал убеждённым монархистом, мечтавшим об идеальном государе, наделенном неограниченной властью и твёрдой волей. Не такая уж оригинальная мечта, питательной средой которой явилось само царствование последнего русского императора - слабовольное, безалаберное, обреченное, которое не смогли кардинально улучшить даже такие незаурядные премьер-министры как Витте и Столыпин.

  После захвата власти в октябре семнадцатого большевики, заключив перемирие с Германией и Австро-Венгрией, приступили к демобилизации армии, которая даже в том ее полуразложившимся состоянии представляла для них серьезную угрозу. Находившийся на Западном фронте отряд сибирских казаков под командованием есаула Анненкова получил приказ разоружиться и отправляться в Омск. Для многих воинских частей тогда в таких приказах не было никакой нужды. Солдаты и офицеры самовольно оставляли свои полки и кто как, большинство с оружием, добирались до родных мест. Но именно отряду Анненкова такой приказ пришлось отдать, ибо он не разбежался, а сохранил дисциплину и порядок, убыл с фронта организованно, в полном составе, с оружием, боеприпасами, лошадьми. Редчайший пример для агонизирующей в предсмертных судорогах русской армии конца 1917 года, где нижние чины и офицеры ненавидели друг друга, солдаты стреляли офицерам в спины, не исполняли приказы. В казачьих частях, конечно, не было такой сословной пропасти, там в одном полку и даже сотне могли служить офицер и рядовой казак одностаничники, и даже родственники. Братские отношение между офицерами и рядовыми казаками, в основном обуславливались тем, что в казачьих частях офицеры в большинстве сами происходили из казачьей среды, такие как Иван Решетников. Но Анненкова, столбового дворянина, подчиненные казаки просто боготворили. За три года войны в его отряде, партизанившем в тылу у немцев, сложилось настоящее боевое братство. В отряде командир и подчиненные ели один хлеб, переносили одни тяготы. Что, прежде всего, привлекает подчиненных в характере командира в период боевых действий? Конечно, личная храбрость и забота об их нуждах. Анненков не ведал страха, сам водил казаков в атаки и проявлял о них не показную заботу. За время командования "особым отрядом" он сумел вычислить и "вычистить" всех воров и прячущихся за спинами товарищей трусов. Он никогда не уклонялся от боя, но командовал умело, неся минимальные потери. Братские отношения с нижними чинами не приветствовались начальством, и несмотря на многочисленные награды, Анненков имел небольшой должностной рост, начал войну со взвода, кончил сотней. Естественно, он никогда не опасался, что подчиненные станут стрелять ему в спину. Когда большевики отдали приказ разоружиться, между командиром и казаками не возникло разногласий: разоружаться отказываемся, возвращаемся в Омск в боевом порядке, а там посмотрим.