Под черными знаменами

  Те четыре месяца после подавления славгородского восстания, когда Анненков занимался формированием и развертыванием своей дивизии для него, человека деятельного, стали в некотором смысле временем "простоя". Он рвался в бой и с радостью принял приказ о наступлении, хотя в дивизии еще не завершился процесс формирования. Сначала он решил провести разведку боем. Не прекращая организационной работы в Семипалатинске, атаман перебросил авангард дивизии по заснеженной степи в Сергиополь. Именно оттуда, совершив скрытый марш в степном промежутке между озерами Балхаш и Алаколь, он намеревался внезапным кавалерийским ударом взять село Андреевку, крайнюю на северном обводе "Черкасской обороны".

  Лихого рейда не получилось. Красных кто-то вовремя предупредил, что у "беляков" в Сергиополе появились свежие конные подразделения, и они оказались готовы к атаке. Когда конная лава Атаманского полка под командованием самого Анненкова ворвалась в Андреевку, то она едва не оказалась в ловушке, так как каждый дом и каждый двор в довольно большом селе были заблаговременно превращены в огневые точки, из которых анненковцев осыпали винтовочным и пулеметным огнем. Атаман сразу понял, что если принять бой в таких условиях, неминуемы очень большие потери, а он тем и славился, что никогда не нес больших потерь. Потому пришлось сразу же дать приказ о немедленном отступлении. Повернув коней, атаманцы устремились из села, но один из красных выскочил прямо на улицу и в упор выстрелил в Анненкова. Лишь фронтовой опыт и мастерство джигитовки спасло атамана. Он успел поднять коня на дыбы, сбил стрелка с прицела, и пуля прошла чуть выше, прострелив папаху. Из села вырвались, но пытаться вновь атаковать было бессмысленно - одной кавалерии столь крепкий орешек не по зубам. На следующий день в Андреевку стали подтягиваться подкрепления красных из других сел "Черкасской обороны". Анненков никак не ожидал, что ему окажут столь упорное и хорошо организованное сопротивление. Стало очевидным, что с одним конным полком и полуразложившимися, малобоеспособными частями Ярушина с красными никак не справиться. Нужно было перебрасывать всю дивизию и самым серьезным образом готовиться к наступлению. От Андреевки пришлось пока отступить.

  Так и не успевший в январе заняться "коммунарским" делом, Анненков о нем не забыл. Он вспомнил о своем верном хорунжем Степане Решетникове, о том, что тот родом из тех мест и даже является родственником станичного атамана. После отхода от Андреевки, атаман приказал Степану передать свою сотню заместителю, а его самого взял с собой в Семипалатинск, куда возвратился лично руководить доукомплектованием формирующихся войск, чтобы как можно скорее перебросить их в Семиречье и ударить по красным уже всей мощью дивизии. Для Степана у него вновь имелось особое задание. Он отправлял его в качестве полномочного представителя в Усть-Бухтарму с письменным распоряжением, немедленно сформировать конную сотню из казаков второй и третьей очереди и направить в его распоряжение. Почему атаман делал то, на что официально не имел никакого права, призывал под свои знамена казаков, что не было санкционировано ни отдельским, ни войсковым штабами Сибирского казачьего войска?... От своих людей в Омске, Анненков знал почти все происходившее в столице белой Сибири. Соглядатаи имелись у него и в ставке Верховного и в войсковом штабе. Потому он и знал заранее о готовящемся приказе на призыв весной 19 года всех казаков второй и третьей очереди, то есть фронтовиков, чтобы именно с этими опытными вояками сокрушить красных между Волгой и Уралом, и наступать далее на Москву. Атаман решил опередить войсковой и отдельские штабы, чтобы успеть, хотя бы часть этих казаков-фронтовиков призвать к себе. Из них он и намеревался в основном сформировать третий после Атаманского и Оренбургского полков, чисто казачий конный полк, который решил назвать Усть-Каменогорским. Зная, что люди из его усть-каменогорской команды пополнения не смогут зимой подняться в горы и провести соответствующую работу, он и посылал туда Степана, тамошнего уроженца, который мог через перевалы проехать и добраться до труднодоступного Бухтарминского края.

  Ехать зимой по степи нелегко, но то еще куда ни шло, ехать горами, если не знаешь дороги - лучше не рисковать. Степан с двумя сопровождающими земляками верхами без приключений добрались до Усть-Каменогорска, где вручил данный ему Анненковым пакет атаману 3-го отдела войсковому старшине Ляпину. Ляпин предупредил, что горные дороги и перевалы для лошадей труднодоступны и морозы в горах намного сильнее, чем в степи. На что Степан молодцевато ответил:

  - Ничего, проедем. С нами Бог и атаман Анненков.