Под черными знаменами

  - Так вы, надо думать, что-то позволили себе нехорошее про Полю сказать, да?- со всё возрастающим любопытством расспрашивала Лиза.

  - Да так...То ж меж нами, наши мущинские разговоры, мало ли что. Ну и про нее что-то там брякнул, де уж больно в доме она нашем большую силу взяла. Разве за это в драку кидаются?- несколько исказил то, что высказал в действительности Степан.

  - А вы вот когда-нибудь из-за женщины, вот так как ваш брат могли бы?- неожиданно спросила Лиза.

  - Что... я... зачем?- не понял вопроса Степан.

  - Ну, тогда всё понятно,- улыбка тронула губы Лизы.- Действительно, вы правы, повезло Поле.

  - Ещё как, я же говорю как сыр в масле...

  Как только Анненков с командованием расквартированного в Семипалатинске 2-го Степного корпуса, руководством местной гражданской администрации и выборными делегатами от купечества удалились для проведения всеобъемлющих переговоров... Это сразу внесло оживление в зале губернского дворянского собрания, музыка заиграла громче, увеличилось количество танцующих пар, из банкетного зала послышались громкие возгласы и хлопание пробок от шампанского. Видя, что Лиза уже почти не слушает его и всем своим существом устремлена туда, где танцевали... Степан, осознавая здесь свою полную некомпетентность, "на ходу" придумывал причину, чтобы удалиться, и сделал это не без облегчения - он уже тоже тяготился непривычным общением с Лизой. Да и вообще, он и до женитьбы особой тяги к женщинам не испытывал, потому и смерть жены пережил относительно спокойно, в общем, не сильно отличался в этом от обожаемого им атамана Анненкова.

  Лиза, вновь оказалась в одиночестве, скучающе посматривала по сторонам, походя отмечала достоинства и недостатки танцующих, как внешность, так и умение вальсировать, как мужчин, так и женщин...

  - Позвольте представиться мадмуазель, хорунжий Василий Арапов,- рядом с ней стоял перетянутый ремнями коренастый молодой офицер с щегольскими усами, в до зеркального блеска начищенных сапогах. Он смотрел на нее самоуверенным, наглым взглядом.- Вы позволите пригласить вас на тур вальса?

  Его грамотная учтивая речь не соответствовала глазам, "горящим" и явно раздевающим ее. Тем не менее, изождавшаяся кавалера Лиза как загипнотизированная подала руку. Офицер крепко обнял ее за талию и сразу энергично закружил. Он танцевал очень уверенно, хоть чувствовалось, что давно не имел практики. И держал он ее так, словно свою собственность. Лиза даже почувствовала неведомое ей ранее волнение и какое-то подспудное чувство страха, опасности.

  - Позвольте вас спросить, барышня, откуда вы знаете Решетникова?- задал неожиданный вопрос хорунжий, когда музыка временно смолкла, и он сопроводил Лизу, на место ее "дислокации"...

  Вскоре и город, и область почувствовали, что такое Анненков и его "партизаны". Они энергично принялись "помогать" местным властям восстанавливать "законность и порядок". Отряды анненковцев рассылаемые во все стороны, творили суд и расправу, восстанавливали власть по подобию старой царской, от которой уже все успели поотвыкнуть. Но до Бухтарминского края было и далеко, и в условиях наступавшей зимы очень трудно добраться, по обледенелым, постоянно заметаемым снегом горным перевалам и серпантинам. Там все оставалось по-прежнему, в зыбком равновесии. Но там не лилась кровь, не реквизировали, не грабили, не пороли, не насиловали.

  У Лизы Хардиной началось нечто вроде романа с хорунжим Араповым, сочетавшим некое подобие благородных манер с откровенным хамством. Ипполиту Кузмичу сразу не понравился ухажер дочери и он, благо почта теперь работала исправно, поспешил написать письмо Тихону Никитичу с просьбой охарактеризовать этого выходца из Усть-Бухтармы, Василия Арапова.

ГЛАВА 3