Под чертой (сборник)

Сон разума – он же недостаток знаний – рождает чудовищ, в том числе и чудовищ прямолинейных решений.

Эта наблюдение, как вы понимаете, не сегодняшнее, и свежего в нем только то, что к сегодняшнему дню оно имеет непосредственное отношение. Включая день политический.

Я, скажем, помню буйство своей ярости, когда в результате «сентябрьского сговора» 2011 года в стране стало происходить то, что стало происходить, и мы получили и такие выборы в Думу, что стыдно вспоминать, и такую Думу, что стыдно думать. И я полтора года считал своим долгом ходить на митинги, а в Питере, в двадцатиградусный мороз, на митинге даже выступал. И ярость благородная при мысли, что ни фига это ничего не изменило, что всех ткнули мордой не столько в дерьмо, сколько в хату с краю – она, да, до сих пор во мне вскипает, как волна.

Только на митинги я больше не хожу, – как только понял, что дальше милиции и суда на них не зайдешь. Держу ярость при себе, а точнее, сублимирую: пытаюсь разобраться, как складываются национальные матрицы, что их переформатирует, каковы точки исторических полифуркаций, от чего зависит выход из круговой исторической колеи – если уж меня так бесит, что мы пять веков ходим по кругу. Так что сижу, читаю. Вот такенная выросла стопища книг. Включая книги по технике революций и переворотов (у Троцкого и Малапарте есть забавные на эту тему идеи, да!) И спокойно отношусь к порой звучащим упрекам в трусости. Тот усталый дежурный доктор стоит у меня перед глазами.

Как сказал один мой коллега, «в условиях реакции самообразование становится подвигом, а все остальное – подсобным делом…»

Собственно, вот и все.

2013

63. Библиотеки и тюль на окнах// О том, можно ли реформировать кладбища книгохранилищ

(Текст был отклонен в «Огоньке». Опубликован на «Росбалте»

Тема реформирования библиотек становится такой же модной, как переделка фабрик под арт-центры. Однако есть одно обстоятельство…

Я недавно попал в эпицентр небольшого скандала, о котором бы промолчал, когда бы скандал не случился публично, в одном жутко модном месте, и не касался одной жутко культовой (можно так написать, а? полагаю, что можно: жутью культа не испортишь…) фигуры.

Место это было Новой Голландией – одним из самых странных, романтических и малоизвестных петербургских мест, острове с прудом посредине в окружении высоких мрачных кирпичных корпусов, где когда-то сушили корабельный лес, а потом непонятно что делала советская армия. А фигурой был Борис Куприянов, владелец замечательных московских книжных магазинов «Фаланстер» и «Циолковский» и с недавних пор замдиректора московского библиотечного центра, – в общем, тот парень, которому московская власть дала власть переделывать все эти жутенькие районные библиотеки со стендами «Поэты о родном крае» и «тюлью» на окнах.

Новая Голландия закроется осенью на пятилетнюю реконструкцию, проводимую концерном «Миллхаус» и фондом «Айрис», за которыми видны рука и кошелек Романа Абрамовича, а также сердце и ум его возлюбленной Даши Жуковой, – а пока у Новой Голландии нечто вроде бабьего лета. Тьма проектов под открытым небом: йога, лекторий…

И один из таких проектов – «Открытая библиотека»: им занимается Николай Солодников, мой добрый знакомый. «Открытая» – в буквальном смысле: стоят книжные полки, хочешь – забирай книгу, а хочешь, ставь свою.

Солодников хочет, чтобы такие полки были в парках и на остановках, он знает, что так делают в обычной Голландии – огромный успех! – а нам книги еще более необходимы, потому что регулярно читают книги всего 5 % россиян.

И вот Солодников устроил в Новой Голландии день «Открытой библиотеки», там были издатели-читатели-Сокуров-Пиотровский, а дискуссию о судьбе библиотек открыл вице-губернатор Кичеджи. Которого тоже, попробуй, уговори посидеть на пленэре бок о бок с людьми типа меня, который про него гадости пишет.

Выступали многие – например, Ольга Устинова из библиотеки для слепых или Сергей Басов из питерской Публички. Но ждали, понятно, Куприянова. Типа, вот приехал барин. Тем более что Куприянов, с бородой, серьгой, в освежающе черном, и смотрелся барином, как всегда смотрится барином успешный москвич на фоне петербуржца. И то: если (по данным Куприянова) средняя зарплата столичного библиотекаря 32000 рублей, то (по данным Солодникова) зарплата главного библиотекаря питерской Публички – 7000.

Вот почему Куприянов, любимец интеллектуалов, невольно воспринимался в Новой Голландии Емелей, дающим мастер-класс по ловле щук, то есть заведомо иронически. Хотя он говорил весьма разумные вещи.

Что когда в Москве районным библиотекам предложили снять занавески с окон (дабы люди, наконец, увидели, что это библиотека с книгами!), то столкнулись с сопротивлением, в котором главным аргументом был: «Если занавески снять, эксгибиционисты замучают!»