Под чужой личиной (СИ)

Придя к сему неутешительному выводу, я позорным образом разревелась. Риита что-то втолковывала мне, силясь успокоить, но я была неподкупна. Не знаю, что девушка выбрала в качестве причины моего девичьего рева (слезы текли по щекам в таком количестве, что в скором времени должны были затопить повозку, но я лишь размазывала их по щекам, чтобы не мешали дальше погружаться в пучину моего горя; нос распух и стал отображать итог алкоголической зависимости, но я не обращала на это ни малейшего внимания, продолжая немелодично поскуливать и шмыгать оным), но самообладания (как и чистых платков, подсовываемых мне в руки, так что в мою голову прокралась мысль, что магией эта девица все-таки владеет – не фабрика же у нее по их производству!) у нее хватило до самого конца нашего недолгого путешествия.

Колеса телеги зашуршали по гравию наезженной дороги, и я вырвалась из нервных объятий истерики женской обыкновенной затяжного характера на почве стресса и хронического недосыпа. Заметив сие улучшение, хозяйка жилетки, в которую я сливала бесконечные, казалось бы, слезы облегченно вздохнула, весомо отодвинув меня от своего дружеского плеча, на котором последние часы покоилась моя отнюдь не невесомая голова.

- Вот и приехали, – с толикой не то грусти, не то радости сообщила Риита, покидая обоз. Я поленилась следовать за ней, прекрасно зная, что меня обязательно вытащат.

Так и случилось – я послушно семенила за горой возвышавшимся передо мной троллем, попутно охая и ахая и жалуясь бесчувственному конвоиру на несправедливо обошедшуюся со мной жизнь. Тролль только гумкал и хмыкал, что в его народе считалось невиданной вежливостью. Я польщена.

- Куда хоть ведешь, громила? – Решала поинтересоваться о своем дальнейшем местообитании я. Тролль и ухом не повел. Впрочем, данного органа слуха на обритой голове горного жителя я не нашла. Не голова, а яйцо какое-то. По крайней мере, если глядеть с затылка, как я.

Тролль внезапно остановился, и я воткнулась носом в его покрытую густой шерстью (в горах-то холодно, особенно в одиночестве) спину, случайно вздохнув.

- Двуликая! – Пробормотала я, отключаясь от суетного мира...

Как я не умерла на месте от “аромата”, исходящего от пышно разросшейся на все (предположительно!) тело шевелюры, понятия не имею. Но пришла в себя я уже в скудно обставленной комнатушке примерно полторы на две сажени, обнаружив себя в горизонтальном положении на довольно жесткой кровати. О таком предмете удобства для позвоночника, как матрац, в этих краях слыхом не слыхивали.

- Ооо... – глубокомысленно изрекла я, растирая виски. Голова гудела и кружилась, как в хороводе, из стороны в сторону, хотя я не сдвигалась с места. Чудеса.

- ...Очнулась? Отличненько. Как раз вовремя. Встать сможешь? Торги уже вовсю идут...

Нескончаемый поток слов гулом отозвался в моей растерзанной всеми муками Преисподней голове, но кто-то (очевидно, все тот же источник противного скрежета в моих ушах) непрекословно поднял меня на ноги и повел за собой.

Приятная полумгла сменилась режущим глаза светом, а фоновый шум приобрел объем звучания и увеличил тональность на несколько децибелов, громом отозвавшихся в барабанных перепонках.

- Мыгмхммм... – выдала я новый словозаменяющий звук. Чьи-то руки хорошенько встряхнули меня за плечи, отчего многострадальная голова замоталась туда-сюда, как подвешенная на резиновом шнурке. – Хва-а-а-атит!

Я через силу разлепила веки, сфокусировав расплывающийся взор на стоящем передо мной человеке-полукровке. Или просто карлике, хотя широкая кость и густая растительность, покрывающая его одутловатое добродушное лицо с темными бусинками глаз, указывали на явное влияние гномов в его родословной.

- Вы кто? – Удивление, переходящее в грубость, пересилило недоверие и страх.

- Горр.

- А поточнее? – Я скептически выгнула бровь.

- Организатор сегодняшних торгов.

- Чем?

- Ну не антиквариатом же! Рабами. И ты – звезда среди моего товара, изобилующего человечиной, но не имеющая в своих рядах других рас, – я передернулась от его спокойного тона, которым он говорил мне о продаже людей. И меня в купе с ними. – Ты кто будешь-то?

- Не твое дело! – Рявкнула я ему в лицо, вырываясь из захвата. И побежала на свет, чего делать никак не надо было.

Толпа встретила меня бурными овациями и криками, срывающимися на визг. Я отступила на шаг назад, врезавшись в пресловутого низкорослика. Терпеть не могу мужчин, хоть на волос уступающих мне в молодецкой стати. А это доставал мне в лучшем случае до плеча. Так что когда я повернулась к нему передом, его шаловливый (ишь, глазки-агаты заблестели) взгляд уперся мне прямиком в единственное заметное женское достояние на моем худощавом теле. Полугном попытался меня оттолкнуть, но его упершиеся в мои прелести руки были без раздумий выкручены мной, а в лицо понеслось сдавленное шипение и скалящиеся клыки. Торгаш отпрянул. Толпа засвистела еще громче.